Нежное притяжение за уши
Шрифт:
В понедельник с утра у той выдалось несколько свободных минут, и она с удовольствием выслушала историю коллегиных похождений. Но в силу специфики работы Василисе во всем мерещились признаки нарождающихся или угасающих семейных отношений.
— Безусловно, ты ему понравилась, — заявила она после того, как Машуня описала ей сцену наглого вымогательства ее домашнего телефона. — Перед моими глазами прошли многие десятки следователей, и я тебе авторитетно заявляю, что обычно они так себя не ведут.
В другое время Машуня вступила
Перспектива свидания перешибала даже тяжкие впечатления от выходных дней. Но все равно Машуне остро не терпелось нажаловаться Стасику на жизнь и напугать чьей-то свадебной смертью. А в ответ хорошо было бы услышать что-нибудь утешающее и ободряющее. И совсем классно, если бы Стас обнял ее и сказал:
— Да ты что?! Разве можно по ночам ездить на всякие чужие свадьбы?! С тобой же Бог весть что могло произойти!
И тогда Машуня потупила бы глазки, виновато поникла и сказала:
— Я больше не буду.
А Стас обнял бы ее еще крепче и поцеловал.
… - Я пошла, — сообщила она коллеге. — Пожелай мне удачи в бою.
Василиса одобрительно осмотрела свою подопечную.
— Ты уверена, что он хороший мальчик?
Машуня сильно и уверенно кивнула:
— Мальчик-солнышко, зайка и конфетка.
— Ну тогда иди. Ох, ну и развернулась ты в последнее время: следователь этот, потом мальчик-солнышко…
Машуня бросила прощальный взгляд в зеркало.
— Следователь не считается. Он дурак.
Когда Машуня, сотрясаясь всем телом от волнения, вошла в полумрак «Примуса», то оказалось, что Стаса еще нет. Это было несколько досадно: все же она рассчитывала, что возникнет в его поле зрения вся такая опаздывающая и прекрасная, а он скажет:
— Ну наконец-то! А я уж беспокоиться начал.
Но беспокоиться пришлось самой Машуне. Она села за столик, заказала кофе плюс свечку и, придав себе элегантную позу, стала ждать.
… Обеденный перерыв давно кончился. За соседними столиками трижды сменились обедающие граждане, огарок оплыл почти до основания, но Стас так и не появился. Вместо него к Машуне неоднократно пытался подсесть какой-то щекастый мужик в малиновом пиджаке, но она ему категорически отказала во внимании. Мужик все не верил и через каждые десять минут вновь предпринимал попытку познакомиться.
Когда прошло полтора часа, Машуня поняла, что Стаса не будет. В голове стукались нехорошие мысли: «Случилось что? Или забыл? Или не сумел предупредить? Или просто решил приколоться?» Но она тут же вспоминала прошлое свидание и отметала последнее (самое неприятное) предположение. Она явно понравилась Стасу. Это было
Страшнее всего было возвращаться в контору и смотреть Василисе в глаза…
Как она и ожидала, завидев подопечную, специалист по разводам развернулась и, сияя поздравительной улыбкой, спросила:
— Ну?! Как?!
— Нормально, — отозвалась Машуня, оттягивая момент позора.
Но Василиса сразу все поняла.
— Что, — произнесла она едва слышно, — он уже больше не «зайка»?
Машуня упала на стул, губы ее затряслись, и ей мучительно захотелось зареветь.
— Не-е-ет! — всхлипнула она. — Ты не знаешь Стасика! Он хороший! Он бы пришел… Просто у него что-то случилось… Дай мне позвонить! — вдруг рявкнула она, вцепляясь в телефон.
В записной книжке на страничке под буквой «С» значилась кокетливая надпись, украшенная цветочком и улыбающейся рожицей: «Стас, пейджер ***, e-mail ***». Взглянув на всю эту информацию, Машуня совсем раскисла.
— Алё. Для абонента ***, - произнесла она в трубку дрожащим голосом. Стас, я ждала тебя полтора часа в «Примусе». Найди меня, пожалуйста. Мария.
Василиса понимающе смотрела на нее, а потом вдруг вынула из сумки конфетку и протянула ее Машуне.
— На-ка, утешься хоть чуть-чуть.
Машуня смутно надеялась, что Стас ей тут же перезвонит. Но он не откликнулся на ее призыв ни через пять минут, ни через тридцать, ни через четыре часа. То есть он просто канул в небытие, как будто так и надо.
Хвала небесам, Василиса вскорости убежала в суд и оставила Иголину наедине с самой собой. С течением времени Машуня настолько распалила свое воображение, что уже стала подозревать Стаса во всех смертных грехах и думать, что он специально ее заманил, а потом бросил. Коллеги-адвокаты несколько раз заглядывали к ней в комнату, пытались чего-то выспросить, но Машуня была не в состоянии отвечать ни на какие вопросы. И вообще ей хотелось побыстрее пойти домой и по дороге купить бутылку самой дешевой, самой вульгарной водки, напиться и забыться назло себе, Гераклу и маме.
Но до водки надо было еще дожить, и Машуня вновь полезла в свой любимый Интернет, чтобы хоть анекдотов там начитаться. Однако вопреки запросу на компьютерном экране почему-то открылся ее почтовый сайт.
— А я сейчас возьму и Николаю напишу! — сказала сама себе Машуня. — Он наверняка добрый и милый, и на свидания вовремя ходит!
Перечитав еще раз пространное Колькино обращение, она отправила ему следующее письмо:
«Здравствуй, Николай!
Позвони мне завтра по телефону ***, и мы договоримся о встрече.