Нежное укрощение ярости
Шрифт:
Но, видите ли, я устраивала саму себя. Мне не нужен тяжелый люкс, чтобы чувствовать себя прекрасной.
Усмехнулась этой мысли и улыбнулась себе в зеркало.
Ну нет у меня денег на брендовые шмотки и походы к косметологу, да я бы и не стала заливать в себя филлеры и гель, ну если, вам, дорогой Яр, как и Игорю, нужны брендовые тюнингованные женщины, ну найдите себе таких, зачем ко мне цепляться тогда, чтобы переделывать что ли?
Ещё могу понять Игоря, он на таких мадам не накопил,
Боже! До чего дошло! Я уже теперь Игоря понимать собираюсь!
Я услышала мощный гудок теплохода и почувствовала движение.
Бросилась к окну. Так и есть! Теплоход отошел от пирса. Черт! Где мои вещи?
Мне нужно было увидеть Яра и объяснить, что так не пойдет. Не пойдет — меня менять! Только где я буду искать его?
Наконец, сообразила, достала из кармана телефон и набрала Яра.
— У меня есть серьезный разговор, иначе я не согласна ни на что и хочу сойти! — выпалила я, как только он ответил, пока хватило духу.
— Что случило, Марго? — его голос был встревоженным.
Я молчала, думая, как лучше, лично высказаться или по телефону. Если лично — вдруг я не смогу. Потому что он не Игорь, и отношение у меня к нему совсем иное.
Мне было страшно, что я буду стоять рядом с ним и соглашусь на все, что он скажет. А если по телефону — он отмахнется, как от чего-то несерьезного.
Пока я думала, Яр терпеливо ждал. Не дождавшись ответа, спросил спокойно.
— Ты у себя в каюте?
— Да, но…
Я услышала, как он усмехнулся в трубку.
— Оставайся там, я сейчас подойду, — сказал он и отбил звонок.
Я отдышалась и вышла из каюты, закрыв за собой дверь: разговаривать с ним в закрытой личной комнате казалось мне неприличным.
В конце коридора появился Яр. Он шёл по коридору, огромный, могучий, словно ледокол. Я прижалась к двери, будто хотела в нее просочиться.
Но я все-таки собралась. Руки тряслись, я спрятала их за спину, прижала ладошки к прохладной двери. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.
«Только не растекись вся перед ним», — приказала я мысленно сама себе.
— Марго, что случилось? — повторил Яр тот же вопрос, что и по телефону, когда подошёл ко мне. У него был встревоженный вид, будто ему было не все равно. В руке он держал то ли коробку, то ли, что-то похожее завёрнутое в подарочную бумагу и перевязанное лентой. — Тебя кто-то обидел?
— Ты, — прошептала я. Весь запал испарился. Я опустила голову.
— Я? И чем же? — Яр очень осторожно взял меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. В его взгляде было столько нежности и тревоги, что мои глаза затуманились.
В сознании мелькнуло:
Я невольно взглянула на его губы и облизала свои.
О боже, что я творю. Соберись.
Смело в глаза:
— Так нельзя… — начала было я, но мой голос вдруг сел, а дальше я никак не могла вспомнить, что было не так. Я шумно сглотнула. — Яр, пожалуйста…
Я снова опустила глаза на его губы, потом спохватилась, куда я смотрю, заставила себя поднять взгляд и обожглась. Он тоже жадно шарил взглядом по моему лицу, от губ к глазам.
Я почти уже распласталась по двери каюты.
— Да объясни уже в конце концов, что происходит. Марго, тише, тише, — голос Яра звучал очень низко, он сделал шаг ко мне, и я спиной прижалась к двери своей каюты. Он уперся руками в дверь,
В конце коридора раздались шаги, Яр, не оборачиваясь, открыл дверь, приобнял меня одной рукой, оторвал от пола и занёс в каюту.
И запер дверь. Меня Яр не отпускал.
Мы смотрели друг другу в глаза — не оторваться.
Он тяжело дышал, я уперлась ладонями в его грудь — какая твердая!
— Не дергайся! — сказал он жестко, а затем наклонился, на мгновение заглянул в мои глаза, словно в душу проник, и поцеловал.
Плотину прорвало.
Я к тому моменту уже не могла сопротивляться: ни ему, ни своему телу. Он это почуял, своим звериным чутьём почувствовал, что я в его власти, во власти своего желания.
Яр бросил коробку, или что там у него было, на пол и отпихнул ногой.
Его губы настойчиво раздвинули мои, язык проник внутрь. Я застонала, обвила руками его шею. Мой. Мой.
Он выдохнул, запустил руку в волосы, жадно прижимаясь ко мне, разжигая меня поцелуем. Второй рукой он притянул меня за талию к себе, и я почувствовала его возбуждение.
Яр ненадолго оторвался от моих губ и, целуя щеки, глаза, шептал:
— С ума сводишь. Ты — моё безумие. Что ты со мной сделала, Марго, девочка моя?
Я задыхалась от желания. Я не испытывала ничего подобного в своей жизни. Яр обезумел, он вдавливал меня в себя, он гладил мои руки, спину, он нюхал волосы, прижимался губами к шее.
Его горячие губы прокладывали на моём лице и шее дорожки жарких поцелуев, не давая мне опомниться, словно Яр задался целью зажечь каждую клеточку неистовым желанием.
Я никогда не вела себя настолько дико, необузданно: отвечала на его жадные поцелуи, засовывала свой язык в его рот, стонала, извивалась, отрывалась на мгновение, чтобы вздохнуть, и снова отдавалась его ласкам.
Мы были одним жарким пламенем.
Мы были мы.
Яр вел рукой снизу вверх, от бедер к груди, пробрался под рубашку и обхватил грудь.