Нежность
Шрифт:
Мария МИРОНОВА
Мама легендарного Андрея Миронова была замужем дважды. В первый раз это случилось в 1932 году, когда девушке был 21 год. Ее мужем стал молодой известный оператор-документалист Михаил Слуцкий. Однако идеальным этот брак назвать было нельзя. Миронова была избалованной, своенравной и быстро сумела загнать под каблук мягкого и добродушного мужа. Во многом из-за этого не сложились и ее отношения со свекровью. В итоге очень скоро Слуцкий стал болеть, врачи обнаружили у него серьезное легочное заболевание. А тут еще на Миронову свалилась новая напасть – арестовали ее отца. И хотя через год его все-таки выпустили, это событие стало роковым: вскоре после освобождения отец слег с тяжелой болезнью. Следом за ним в эту же больницу попала и мама Мироновой.
В 1938 году Миронова поступила работать в Театр транспорта, но пробыла там недолго – пару месяцев. Потом заболела и почти год нигде не работала. А когда в начале следующего года поправилась, ее пригласили работать в Театр эстрады. Там она и познакомилась со своим вторым и последним супругом – ленинградским эстрадным актером Александром Менакером. На тот момент он был тоже несвободен: женат на артистке Ирине Ласкари, и у них рос 3-летний сын Кирилл. Но, встретив Миронову, Менакер принял решение оставить семью.
Знакомство Мироновой и Менакера произошло за кулисами Театра эстрады во время очередного приезда Менакера с гастролями в Москву. В перерывах между выступлениями артисты играли в популярную игру «балда», где Миронова была фаворитом – почти никогда не проигрывала. Именно эта черта и поразила в ней Менакера. Он стал к ней присматриваться, надеясь при первой же возможности познакомиться поближе. Однако это ему долгое время не удавалось, поскольку после каждого концерта Миронову встречал у служебного входа ее супруг. Но Менакер продолжал надеяться. И счастье ему улыбнулось.
Однажды стылым осенним днем Слуцкий не смог вырваться к жене, и Менакер немедленно воспользовался ситуацией. Навязавшись в провожатые, он довел Миронову до парадного подъезда ее дома в Нижнекисельном переулке. Правда, первая прогулка выглядела не слишком романтично – всю дорогу они говорили исключительно о работе. Но впечатление друг о друге у обоих сложилось весьма лестное. Окрыленный этим успехом, Менакер спустя несколько дней назначил Мироновой новое свидание – у памятника А. Островскому, что возле Малого театра. Именно с этой встречи, собственно, и начался их роман. Отныне все свободное время Менакер и Миронова проводили вместе, гуляя по Москве (любимым местом их прогулок был Александровский сад). А когда гастрольная судьба вынудила их расстаться (Менакер уехал с гастролями в Харьков), оба только и делали, что считали дни и с нетерпением ждали момента, когда судьба снова сведет их вместе. Ждать пришлось недолго: уже зимой того же 1939 года Менакер вернулся в Москву, чтобы участвовать в сборных концертах в Зимнем театре сада «Аквариум». Романтические свидания возобновились. Влюбленные чаще всего встречались под сценой театра или в закулисных закоулках.
Несмотря на то что влюбленные тщательно конспирировались, скрыть от глаз коллег свои отношения им так и не удалось. Узнал об этом и муж Мироновой, однако скандала затевать не стал. Ему казалось, что это всего лишь мимолетное увлечение супруги, которое вскорости обязательно пройдет. Но он ошибся. Летом 1939 года, когда Менакер и Миронова гастролировали в Ростове-на-Дону, Миронова приняла окончательное решение расстаться со Слуцким. Внешне все выглядело спонтанно. Влюбленные сидели в тесной актерской компании в гостиничном номере, когда Миронова внезапно поднялась из-за стола и, отойдя в сторону, стала что-то писать. Подождав, когда все разойдутся, Менакер тактично поинтересовался у возлюбленной, что это она так сосредоточенно писала. «Письмо Мише Слуцкому, – последовал ответ. – В нем я сообщаю, что мы должны расстаться».
Письмо должен был вручить Слуцкому режиссер Давид Гутман. Но тот поступил непорядочно. Пока ехал в Москву, не удержался от искушения и заглянул в конверт. И когда приехал в Москву, рассказал о содержимом письма своему приятелю-сценаристу Иосифу Пруту. А тот, в свою очередь, разнес
Что касается жены Менакера Ирины Ласкари, то она о романе супруга не догадывалась и продолжала пребывать в неведении до августа 1939 года. Когда влюбленные вернулись с гастролей в Москву, первое, что сделал Менакер, – объяснился с женой. Она с трехлетним сыном вернулась после летнего отдыха с Волги и поджидала мужа в гостинице «Москва», чтобы через несколько дней отправиться вместе с ним в родной Ленинград. Но совместного возвращения не получилось. Как вспоминал сам Менакер, объяснение с женой вышло тихим, нескандальным. Ирина все поняла и отпустила мужа на все четыре стороны. И в тот же день уехала с сыном в Питер. Менакер приехал туда днем позже, чтобы сообщить радостную новость Мироновой (она была там на гастролях). Вскоре Менакер и Ирина оформили развод, и на следующий же день Менакер с Мироновой официально скрепили свой союз. На календаре было 26 сентября 1939 года.
Уже спустя несколько дней после бракосочетания новая семья едва не распалась. Виноват был Менакер. Он в ту пору вел дневник, который и стал камнем преткновения. Это случилось 2 октября. В тот день Менакер приехал в Москву и заночевал у Мироновой. Это событие нашло свое отражение в его дневнике, в котором он записал свои краткие впечатления: мол, приехал в Москву, остановился у Мироновой. И неосмотрительно оставил дневник на ночном столике. Утром хозяйка проснулась раньше него, заглянула в дневник… и устроила дикий скандал. В таком гневе Менакер ее до этого никогда еще не видел. Она кричала, что он может убираться к чертовой матери, что она не публичная девка, у которой можно «остановиться». Буря бушевала больше часа. Но даже когда утихла, Миронова в течение нескольких дней продолжала дуться на супруга. И тому стоило больших усилий буквально вымолить у нее прощение. Как напишет позднее он сам: «Потом я не раз переживал эти внезапные мироновские вспышки. Но тогда меня можно было поздравить с премьерой. Ничего не поделаешь, таково свойство ее характера».
Пройдет всего-то ничего – полгода – после этого конфликта, и Миронова забеременеет, чтобы спустя 9 месяцев (в марте 41-го) подарить миру мальчика – Андрея Миронова, который в последующем станет знаменитым артистом.
На советской эстраде дуэт Миронова – Менакер пользовался неизменным успехом у зрителей. За почти полувековую творческую жизнь этот дуэт выпустил в свет несколько спектаклей, где показал зрителям больше двух сотен различных миниатюр. С ними считали за честь работать самые лучшие писатели-юмористы в стране, под их концерты выделялись лучшие концертные площадки. Роли-маски в этом дуэте выглядели неизменно: Менакер играл роль положительного мужа, а Миронова – роль невежественной и чрезвычайно амбициозной жены. Роли свои актеры исполняли виртуозно, хотя играть в общем-то ничего особо и не требовалось – в реальной жизни у этих артистов роли распределялись таким же образом: Менакер всецело находился под каблуком у властной Мироновой.
В их семье царил откровенный матриархат: культ Марии Владимировны был беспрекословным. Ослушаться ее не смел никто, в то время как она могла делать все, что ей заблагорассудится. Могла кричать, ругаться, кидать в мужа тарелки и другую посуду. Менакер сносил эти вспышки стоически, зная, что за минутным порывом гнева обязательно последует примирение. Маленький Андрей тоже терпел внезапные вспышки ярости матери, беря пример со своего отца. Однажды он спросил у папы, почему их мама так кричит на них, на что получил все объясняющий ответ: «Наша мама сильно устает». – «Но ты ведь тоже устаешь», – резонно удивился Андрей. «Мама устает больше», – поставил точку в этом споре отец. В этот миг из гостиной донесся зычный голос виновницы этого разговора: «Еврейчики, идите обедать». «Еврейчиками» Мария Владимировна в шутку звала мужа и сына.