Нежные объятья апокалипсиса
Шрифт:
Аркаша рассмеялся.
— Так что с Верой не так?
— С Верой все нормально.
— Не та девушка?
— Ага. Черт, если бы пот в глаз не попал, то ничего бы и не было. Что мне теперь делать вид, что ничего не было?
— Может, наоборот, стоит дальше идти? Половина наших парней многое бы отдала за один только поцелуй с Верой.
— Ну да, я герой, обзавидуйтесь. Она, конечно, девушка красивая, но я к тому клоню, что специально не стал бы ее добиваться.
— Раньше тебя такое не останавливало.
—
— Вот-вот. Может это судьба. Некая сила свела вас двоих.
— Боюсь, что единственная сила, которая нас свела, — это усталость. По моему, уже больше половины общины пожалело, что поехало с дядей Мишей.
— Ну, тогда сам решай. Я бы не стал торопиться.
— Ну а что мне остается? Сказать: прости, я поцеловал тебя по ошибке?
Вера сделала последний глоток и вернула бутылку. Легла читать книгу. Захарка пошел к грузовику и сунул бутылку внутрь. Он уже возвращался в тень, когда из приоткрытого окна кабины донесся треск рации, а за ним и голос:
— Лагерь дровосекам, прием.
Захарка достал из грузовика рацию. Нажал кнопку:
— Захар лагерю, прием.
— А, Захарка! Привет. Это Глеб. Как вы там?
— Да все нормально.
— Много работы осталось?
— Закончили уже, просто в тени лежим, отдыхаем.
— Эт хорошо. Ярослав Викторович вернулся. Возвращайтесь в лагерь. Как понял?
— Возвращаться в лагерь. Скоро будем. Отбой.
Захарка убрал рацию обратно.
— Ярослав Викторович вернулся, — сообщил он всем.
— Захар, мы слышали, — сказал Аркаша. — Не спросил, с чем он вернулся?
— Э-э, нет. Спросить?
— Да не надо уже. Вернемся в лагерь, узнаем.
Лагерь представлял собой поставленные неровным кругом автомобили: легковушки, несколько микроавтобусов, автобус, с десяток крытых грузовиков. В центре — костер и полевая кухня. Возле автобуса из большого куска брезента был сделан навес, дающий тень и хоть какую-то прохладу днем. У грузовиков примостилась пара палаток, но даже ночью там была ужасная духота, и большая часть общинных предпочитала спать на открытом воздухе.
Чуть в стороне от лагеря, прижав свое брюхо к высокой траве, замерла автоцистерна. Она была укрыта сверху несколькими светоотражающими покрывалами и походила то ли на стрекозу, то ли на странного жука. Пару недель назад общине посчастливилось наткнуться на заправку с бензином, так что теперь автоцистерна была почти полной.
Лагерь поставили на съезде с шоссе. Хотели встать рядом с лесом, но там спуск был слишком крутым. Автобус и некоторые грузовики спуститься бы спустились, а вот обратно на шоссе уже бы не поднялись. Пришлось стоянку делать на солнцепеке.
От леса, где они рубили дрова, до лагеря был почти километр по шоссе. Если напрямик через поле, то чуть меньше. Но поле слишком не ровное, и по нему не проедешь.
Солнце висело над горизонтом. На западе леса не было, до гор вдалеке тянулись поля, и закатное солнце уже заливало их алым. Еще минут сорок-пятьдесят, и красный диск скроется из виду.
Захарка сел за руль. За пару месяцев до падения астероида он как раз вернулся из армии, где год катал какого-то штабного генерала.
— Девушки в кабину, мальчики в кузов, — сказал Аркаша.
Все расселись, и грузовик поехал. Кирилл сидел на бревне, оно каталось взад-вперед, и с каждым разом какой-то сучок болезненно впивался в поясницу. Аркадий сидел напротив.
— Что надумал? Насчет Веры.
— Пока ничего. Завтра на свежую голову подумаю. Может, ты и прав, не стоит торопиться.
— Конечно. Стоит получше узнать друг друга.
— Ну, завтра, видно, снова в путь, так что времени будет много, — сказал Кирилл.
— Думаешь, поселок опять забракуют?
— Не сложно предположить. То им то не нравится, то это не так. Сезон дождей, видно, будем пережидать на дороге в собственной машине.
Грузовик сбавил ход. Они подъехали к лагерю. Там уже во всю шли сборы: костер был потушен, полевая кухня убрана, навес снят, палатки свернуты.
Кирилл и Аркадий выпрыгнули из кузова.
— На сборы пять минут, — встретил их дядя Миша. Дядя Миша — глава, мэр общины. Полноватое лицо раскраснелось от жары, залысина блестела от пота.
— Что случилось-то? — спросил Аркадий. Дядя Миша уже шел обратно в лагерь.
— Ярослав Викторович вернулся, — кинул, не оборачиваясь, дядя Миша.
— Слышали.
Дядя Миша остановился.
— В поселок едем.
— Прямо сейчас?
— Да. Собирайтесь, а то до темноты не успеем.
Глава 2
Подсохший и поредевший лес тянулся вдоль шоссе. Полуголые с пожелтевшей листвой березки стыдливо жались друг к дружке. Вот одинокий листок сорвался с ветки и степенно поплыл, кружась, вниз, медленно, сонно, словно нехотя.
Машины вереницей двигались по шоссе. Лес остался позади. Тянулись поля. Закатное солнце окрасило мир розовой дымкой. Поселок был уже рядом. Дома, крыши, печные трубы. За домами возвышались школа, водонапорная башня. Где-то в центре блестел купол церквушки. Дом, их новый дом. Ярослав Викторович уверен, что это — то, что они так долго искали.
— Эй, смотрите! — засмеялась Катька.
Они ехали втроем. Аркаша за рулем. Катя рядом с ним. Кирилл на заднем сиденье. Кирилл посмотрел, куда указывала Катя. В поле замерли три коровы. Они провожали взглядами их автоколонну. Видимо, решив, что опасность далеко, коровы склонили головы и продолжили щипать траву.