Нежные щечки
Шрифт:
Метров через пятьдесят по правой стороне появился дом Тоёкавы. Касуми вспомнила вчерашний рассказ Идзуми о том, как они убирали труп собаки из его сада. В этот момент у подножия склона раздались звонкие детские голоса. Не сговариваясь, они бросились вниз. Перед домом Тоёкавы они увидели детей. Посреди дороги сидел юноша, а вокруг него дети, галдя, собирали листья.
— Мамочка!
Заметив Касуми, Юка и Риса бросились ей навстречу. Склон был довольно крутым, и девочкам стоило немалых усилий добежать до нее.
— Это, наверное, сын Тоёкавы.
Молодой человек медленно поднялся с земли и, отряхивая шорты, ждал
— Вы разве не знаете, что нельзя уходить гулять, не предупредив родителей?
Прости, мамочка.
— Куда вы ходили?
К дому внизу, но там все спали, и закрыто было.
— Что за дом внизу?
Ну, к дому Идзуми-сан, — пояснила Рурико.
Дети снова все разом загалдели. Судя по всему, они вчетвером спустились к дому Идзуми и вернулись обратно. Касуми и Митихиро обменялись ошеломленными взглядами.
Здрасте! — поприветствовал их юноша, кивнув и странно вытягивая шею.
— Вы сын Тоёкавы-сан?
Ага. — Парнишка, видимо смущаясь, отвел взгляд.
Узкий разрез глаз, худощавый, рослый, рыжеватые волосы собраны сзади в хвост. Касуми вспомнила пария, который одно лето жил на берегу в их деревушке. Парню было чуть больше двадцати. Он рассказал Касуми, учившейся тогда в старших классах, что уже больше Двух лет живет в палатке.
— Я два года путешествовал по Индии и Пакистану. Возвращаться не собирался, да вот виза кончилась, пришлось вернуться. Стал смотреть билеты, увидел, что можно выбрать или Нариту, или Саппоро. Сначала сомневался, куда лететь, возвращаться-то не хотелось, ну и выбрал Саппоро. Но город — это не по мне, я стал ходить по разным пляжам, ну и в итоге здесь поселился. Мне почему-то тут больше всего понравилось.
— А что здесь хорошего?
— Хм. — Парень склонил голову, похоже не зная ответа на этот вопрос, и стал рассматривать темно-серый песок.
— А Индия и Пакистан — там как?
Парень некоторое время размышлял над вопросом Касуми, подняв взгляд на небо, затянутое тучами.
— Там не чувствуешь течения времени. Начинаешь думать, что вот так и жил, наверное, Таро [11] , — усмехнулся парнишка.
Касуми никак не могла понять, что человеку, который побывал за границей, могло понравиться в их деревушке. Она каждый день заглядывала к нему в гости.
11
Урасима Таро — герой японских сказок, побывавший во дворце морского царя и потерявший там счет времени. После возвращения на землю оказалось, что он отсутствовал 300 лет.
Парень поставил маленькую оранжевую палатку в скальном углублении и практически все время отсыпался внутри. У него был плохонький магнитофончик, на котором он слушал одну и ту же кассету. Когда доходила очередь до песни Джимми Клиффа «The Harder They Come», взгляд его становился будто хмельным и он каждый раз начинал блаженно улыбаться. Набирать питьевую воду в пластмассовую канистру он приходил
Сын Тоёкавы был похож на того парнишку. Она пристально смотрела на него — уж не реинкарнация ли это?!
— Тетя, тетя, а мальчик нам сказал, что собака умерла. — Рюхэй специально подбежал к Касуми, чтобы сообщить ей об этом.
С Рисой на плечах, собравшийся уходить Митихиро заинтересованно обернулся.
— А где она умерла? — спросила Касуми у парня; тот кивнул в сторону дома.
В саду. Мать сказала, что-то воняет. Отец пошел посмотреть и увидел труп собаки, поднял шум.
— Получается, давно она там лежала. — Митихиро скривился, лицо парня оставалось бесстрастным.
По всей видимости, сын Тоёкавы был из тех людей, кто не попадает под влияние чужих эмоций, и этим он тоже походил на знакомого Касуми.
— Ага, похоже на то. Никто ж в сад не заходит, так что никто и не знал.
— Как же Мидзусима-сан убрал труп?
— Ну, принес полиэтиленовый пакет. Потом они с Идзуми-сан, приговаривая «ну и вонища», засунули труп в пакет.
— Ну и вонища, ну и вонища! — прыснул со смеху Рюхэй.
— Ну и вонища, ну и вонища! — с удовольствием вторила Юка.
Парень посмотрел на развеселившихся детей и сам как-то по-детски рассмеялся.
— Эй, прекратите! — попыталась угомонить малышей самая старшая по возрасту Рурико. В ее тоне Касуми уловила нотки Норико.
— В саду, наверное, все провоняло. Такой запах надолго остается.
— Так в сад никто не ходит. Мамаша моя сказала: «Все равно ведь снег пойдет».
— Невероятно! Мне бы было ужасно неприятно.
Всю дорогу назад Митихиро был мрачен. Его, по-видимому, не удовлетворила эта логика — «все равно снег пойдет». Касуми в душе посмеивалась: «Да уж, если бы такое случилось у Митихиро, он бы все продезинфицировал и землю с того места выкинул». Когда наступит зима, почва промерзнет и полгода все будет запорошено снегом. А весной обо всем забудется.
Проснувшегося позже десяти Исияму рассказ об утреннем приключении детей, похоже, позабавил. С сигаретой в зубах он гладил Рюхэя по голове и смеялся, когда тот горделиво докладывал ему подробности прогулки. Лицо Исиямы покрылось щетиной, голос был хриплым. Заношенная футболка подчеркивала крупные лопатки и ложбинку позвоночника. Касуми с трудом сдержала побуждение броситься к Исияме. Ей хотелось вдохнуть запах его кожи, пробежаться пальцами по контурам позвонков.
Ей казалось, что это гладкое мужское тело вырублено из мрамора. Всегда подтянутый, Исияма, с его аккуратным круглым почерком, с его неприятием грубости и небрежности в работе, сегодня выглядел неотесанным и шероховатым. В этом было свое очарование, и Касуми попала в его плен. Ей хотелось узнать и принять его всего во всем его разнообразии. Касуми чувствовала, что душевный подъем, который она испытывала с утра, постепенно улетучился, будто смытый отливом. Она хотела Исияму прямо сейчас и страдала от невозможности удовлетворить свое страстное желание. Это было ее чистилищем. Пытаясь совладать с собой, она сделала глубокой вздох и опустила взгляд. Краем глаза Касуми поймала на себе ледяной взгляд Норико, лицо ее окаменело.