Нежные щечки
Шрифт:
— Ну пока. Я звонить некоторое время не буду.
— Будь осторожен.
— Извини, что доставил тебе столько хлопот.
— И ты тоже. Вот уж удивительная жизнь!
Двери закрылись, Норико украдкой утирала слезы. Он сделал вид, что ничего не заметил, и начал пробираться в глубь вагона. Отбросить все, встретиться с незнакомыми людьми в незнакомом городе. Он не знал еще, что это значит, но в душе у него царило некое странное возбуждение — смесь беспокойства и надежды. Исияма и не догадывался, что в его-то возрасте может испытывать такие чувства. Прислонившись к двери тамбура, он думал о Касуми. Токио — город, который любила Касуми. Может быть, Касуми испытывала то же, что и он, когда, сбежав от родителей,
Ему стало казаться, что он сможет забыть Касуми. Случилось это, как ни странно, в самый разгар его жизни в бегах. С того момента, когда ему показалось, будто он чувствует то же, что чувствовала Касуми, будто он понял, что творилось в ее душе, Касуми словно бы тихонечко поселилась в глубине его души. Он больше не страдал при мысли о ней — женщине из плоти и крови. Каждый раз, когда попадал в новый, незнакомый город, он чувствовал внутри себя Касуми. Сначала Исияма напрягался, гадая, удастся ли ему выжить в этом незнакомом месте, но затем, пока оглядывался с надеждой по сторонам, его постепенно начинало переполнять любопытство, и он приободрялся. Касуми наверняка именно так и жила. В конечном итоге он стал таким же, как она. Исияма был рад этому.
Исияма выживал, занимаясь непривычным для него делом: работал в ночных питейных заведениях, выполнял поденную работу. Чтобы никто не смог установить его местожительство, он старался нигде не задерживаться подолгу. В его жизни не было места покою, ему все время казалось, что за ним гонятся. Если к нему приближался незнакомый мужчина, сердце Исиямы учащенно колотилось — уж не погоня ли это. Он постоянно оглядывался, ни при каких обстоятельствах не ходил по темным улицам. «Наверняка то же самое было в первое время после побега и с Касуми», — думал Исияма. Сначала, беспокоясь, что родители заставят ее вернуться домой, она не выходила с ними на связь, а кончилось все полным разрывом с семьей. И оттого, что была в ней эта печаль и эта тревога, жизнь в одиночестве стала ее целью. А он, любивший эту женщину, ничего не замечал. Во время своего странствия Исияма неоднократно пытался заново понять Касуми.
Исияма продвигался все дальше на север по району Тохоку. Он осознавал, что двигаться в холодный район в преддверии зимы глупо, и все же почему-то постепенно приближался к тому месту, где исчезла Юка. И где была родина Касуми. В Аомори, когда карманы у него совсем опустели, он умудрился пожить в бараке строительной артели. Сначала это даже виделось ему забавным — первый опыт как-никак, но потом он захандрил. Уж больно суровыми выдались условия труда в артели. Когда ему казалось, что еще немного, и здоровье его будет подорвано, к счастью или к несчастью, но из-за экономического спада работа на стройке и та исчезла. На одной из торговых улиц Исияма — чьи карманы были пусты — продал старшекласснику, одетому в спортивный костюм «Найк», отцовский «Ролекс» за сто пятьдесят тысяч иен. «Не прогадаешь, винтажный “Ролекс”, стоит раза в три дороже», — сказал Исияма и почувствовал угрызения совести. Но с другой стороны, обрадовался, что этих денег, полученных от обманутого школьника, ему хватит надолго. Похоже, мало-помалу душа его черствела. Исияма решительно направился в Саппоро с намерением посетить Тоёкаву. Шел май месяц.
В одном из заведений сети «Хоккэ-я» ему сказали, что супругов Тоёкава всегда можно застать в их новом баре «Hockey». Заведение называлось баром, но, увидев роскошно оформленное здание, Исияма заколебался, стоит ли ему заходить внутрь. В нерешительности он стоял у входа. С тех пор как он ударился в бега, Исияма ни с кем не выходил на связь, опасаясь, что кто-то может напасть на его след. Но о его отношениях с Тоёкавой никому известно не было. Тоёкава был его последней надеждой. Он решительно толкнул дверь и увидел молодую девицу в коротком
— Я могу увидеть Тоёкаву-сан?
Из-за стойки раздался голос. Это был сам Тоёкава. Коренастый, в белой рубашке с воротником-стойкой, черный фартук. Разглядывая Исияму, он окликнул жену, которая была где-то в глубине, за стойкой.
— Эй, Кадзуко, подойди-ка сюда.
Высокая мужеподобная Кадзуко — без макияжа, с плохим цветом лица — была одета в костюм, напоминающий наряд артисток Такарадзука [21] , исполняющих мужские роли.
— Это вы, Исияма-сан?! — вскрикнула она пронзительным голосом, видимо не веря своим глазам — так сильно изменился Исияма.
21
Такарадзука — музыкальный театр, в котором все роли, как мужские, так и женские, играют исключительно женщины.
— Я. Давно не виделись. Вы меня, похоже, сразу узнали. Хотя мы с вами и знакомы-то были только неделю.
— Узнала. Какое ведь несчастье случилось! Такое забыть невозможно. И сейчас иногда думаю, куда же бедняжка подевалась. Вам тоже нелегко пришлось.
— Да уж.
— Юка-тян так и не нашлась ведь?
— Похоже на то. Вы, я вижу, в курсе.
— Я время от времени звоню супруге Идзуми-сан.
Кадзуко поставила перед Исиямой до блеска вытертый стакан. Присела рядом и налила ему пива. Исияма, поклонившись, пригубил.
— Интересно, как поживает супруга Мориваки-сан? Когда в последний раз видели ее, она так плакала. Жалко ее было ужасно, когда она одна-одинешенька осталась на той даче, так жалко, — делилась воспоминаниями Кадзуко, а Тоёкава кивал.
— Сын наш тоже сильно был опечален. Как же бедняжку жалко!
Исияма опустил взгляд, вспоминая разговор с Касуми и волну отчаяния, льющуюся из телефонной трубки.
— А вы изменились. Что-то случилось, Исияма-сан?
Кадзуко была из тех простодушных людей, которые говорят, что думают. Тоёкава молча подливал Исияме пиво.
— Бросил работу, ушел из дома.
— Ушли из дома — значит, расстались с женой?
— Да.
На лице Кадзуко читалось, что коли уж Исияма заявился к ним в таком виде, то, должно быть, есть и еще какие-то обстоятельства. Тоёкава, прихлебывая прозрачную жидкость, похожую на сётю [22] , вставил:
— Но выглядите вы, Исияма-сан, еще лучше, чем прежде.
— Да неужели? — мрачно сказал Исияма.
На нем были выстиранная серая рубашка и рабочие брюки. Если прибавить к этому щетину да грязную сумку — прохожие начнут сторониться, подумал Исияма.
22
Сётю — японский крепкий спиртной напиток. Продукт дистилляции сакэ. В силу своей дешевизны пользуется большой популярностью у японцев. Часто используется для приготовления коктейлей.
— Я не шучу, вид у вас грозный. Вы и физически окрепли, и взгляд стал таким бесстрашным. — Кадзуко прикурила — сигарета в уголке губ — и непринужденно рассмеялась.
Исияму ее слова ничуть не обрадовали. Уже собираясь возразить, что наверняка он выглядит подозрительно, Исияма подумал: возможно, ему передалось что-то от привлекательности Касуми. Ее необузданность и способность к действиям. Те качества, которые необходимы, чтобы выжить.
— А чем вы сейчас занимаетесь? — Кадзуко посмотрела на него, будто насквозь прощупала.