Нежный киллер
Шрифт:
Пока ехали до гостиницы, Наталья Вергольц успела поделиться северными новостями. Потом перешла к делам компании.
— Вас, как партнеров, у нас все хвалят! — посмотрела она на Григорьева теплым взглядом. И неожиданно сменила тему: — А как ваша личная жизнь, Олег?
— Нормально, — пожал плечами Григорьев. — Холост.
— Еще не думаете обзавестись семьей?
— Я о многом думаю. — Ему не хотелось развивать эту тему.
— Неопределенно, но понятно. — Вергольц стала смотреть в окно на залитые огнем улицы. —
Так они доехали до гостиницы.
Подождав, пока петербургская штучка оформится у администратора, Олег хотел было распрощаться с ней в фойе.
— Мы могли бы уже сегодня начать работать по моему плану, — то ли предложила, то ли приказала Наталья Вергольц так, что Григорьев не смог определить это по ее тону.
— Офис уже закрыт, — попробовал возразить он. — С утра и начнем.
— Еще не поздно, — парировала та голосом начальника, привыкшего командовать. — Ноутбук со всей нужной информацией у меня с собой. Проводите меня в номер. Я вас долго не задержу. — Ее тон перерастал явно в менторский. Григорьев повиновался.
Наталья Вергольц занимала номер полулюкс с двумя комнатами, диваном, телевизором, баром, холодильником и широкой кроватью. Олег про себя оценил вкусы и претензии приехавшей особы.
Сняв пальто и разведав содержимое бара, Наталья Вергольц стала распаковывать чемодан. Поставив на журнальный столик ноутбук и включив его, направилась в ванную комнату, попросив Григорьева «подобрать что-нибудь в баре».
Ее долго не было. Олег проинспектировал бар, достал оттуда бутылку вина и бутылку коньяка, поставил на стол фужеры, прошелся по всему номеру, приценяясь к вполне пафосным условиям, открыв стеклянную дверь, вышел на балкон и тут же заскочил обратно в номер, подгоняемый январской стужей, плотно прикрыв за собой балконную дверь. Затем сел в кресло и включил телевизор.
Наталья Вергольц появилась из ванной уже не в брючном костюме, а в дорогом вечернем платье, которое подчеркивало еще сохранившуюся красоту, и туфлях на высоком каблуке, видимо, специально привезенных для подобного случая. Она смотрела на сидевшего в кресле молодого мужчину глазами, в которых читалось бегущей строкой: «Ну, смелее!..»
«Только не так!» — Внутри будто что-то оборвалось. Стало мерзко и противно. Он сам не ожидал от себя подобной реакции — эта женщина, хоть и была старше, нравилась ему внешне, но он не желал так явно, так неприкрыто играть роль мальчика по вызову — поэтому не сумел в первые секунды сдержать эмоции, а женщина успела прочесть все по его лицу. Ее улыбка угасла.
— Я что, некрасивая? — тихо спросила она.
— Простите… — Он не знал, за что просит прощения, но чувствовал, что сейчас нужно поступать именно так. — Вы очень красивы.
— Не морочьте мне голову, — без эмоционального оттенка ровно произнесла женщина. — Так и скажите, что я вам не нравлюсь!..
— Вы очень эффектны! Вы мне нравитесь…
— Налейте мне коньяку, — попросила она, не дослушав его оправданий.
Олег подошел к столику, на котором стояли рядом с включенным в сеть ноутбуком две полные бутылки, открыл коньяк и налил в один бокал.
— Я буду пить одна? — Она подошла, села на диван и смотрела на него в ожидании.
— Я за рулем, — твердо проговорил Олег, возвышаясь над столом, над диваном и над всем, что сейчас происходило в номере полулюкс.
— Вас кто-то ждет?
— Нет.
— Тогда пейте, — почти приказала она.
Григорьев плеснул коньяк себе в бокал на самое донышко.
— А я напьюсь, — с вызовом бросила Наталья Вергольц. Она опрокинула в рот коньяк, словно водку, и поморщилась, прикрывая рот рукавом грубо и некрасиво, как заправский грузчик: — Закусить… там, в чемодане… шоколад… и апельсин.
Олег шагнул к раскрытому чемодану и увидел большую плитку шоколада и пару апельсинов, лежащих поверх одежды. Он взял то, что просила гостья, и положил на столик прямо перед ней.
— Сядь, — попросила она, перейдя на «ты».
Он сел.
— Налей еще.
Он налил.
— Давно замечено, что между сексом и алкоголем существует незримая, но прочная связь. «Без Бахуса Венера зябнет», — уверял древнеримский поэт Теренций, к слову сказать, большой любитель вина и женщин. Здесь много жизненной правды, не находите, Олег? Еще древние греки заметили — алкоголь сближает. Несколько глотков горячительного напитка снимают психологическое напряжение, придают уверенности в себе, позволяют расслабиться и на время позабыть о проблемах.
Олег молчал, не зная что сказать.
— Пейте, Григорьев, пейте! — потребовала гостья.
Он поднес свой бокал к губам.
— Я провожу летний отпуск где-нибудь в Европе на берегу моря, — продолжила Наталья. — Отрешаюсь от всего, прежде чем погрязнуть в суете реальной жизни. Сказка! Но мы сами можем создавать сказку там, где хотим, — многозначительно подмигнула женщина. — Вы меня понимаете, Олег?
— Вполне, — кивнул головой Григорьев.
— За понимающих людей! — Вергольц опрокинула второй фужер коньяка. Олег допил свой первый.
Через минуту женщина стала заметно пьянеть, ее взгляд наливался тяжестью. Но гостья попросила наполнить ее бокал в третий раз. Олег не стал перечить.
— За любовь! — она сама озвучила традиционный третий тост. Но вышло как-то с надрывом.
Они чокнулись, наполнив полутемный номер нежным звоном хрусталя.
Потом сидели, слушая, как тихо работает телевизор.
— Обними меня, — попросила женщина. — Пожалуйста.
Григорьев положил ей руку на плечо и тихонько притянул к себе. Она послушно поддалась. Прижалась.