Нежный киллер
Шрифт:
— Глупо все! — немного растянуто произнесла Наталья Вергольц. — Пашешь, стараешься, учишься, учишься, делаешь карьеру, рвешься, чтобы хоть что-то заработать, чтобы выглядеть на все сто, а все равно не везет! Все равно одна. Вот я тебе не нравлюсь. А разве ж я не красивая? Может, старая? Олег, ответь!
— Наташа, вы очень красивы. — Олег знал, что сейчас нужно говорить с выпившей женщиной именно в таком ключе. — Вы мне очень нравитесь. Разве вы можете не нравиться мужчинам? Просто мы еще мало знакомы. Вы же меня понимаете?
— Не понимаю! А скажи мне, Олег, где нормальных мужиков-то берут? Чем
— Я думаю, Наташа, — Олег перенес руку с плеча на талию, — что мужчины просто боятся успешных женщин. Вы такие самодостаточные, сильные. А нам хочется дома иметь любящих, понимающих жен. Я вот тоже пока не вижу такой в своем окружении.
Женщина приблизила свое лицо к лицу Олега, стараясь отыскать глазами его глаза, и тихо произнесла:
— Сегодня я буду очень послушной…
Олег возвращался домой рано утром с неприятным осадком на душе. Выслушав до конца жизненную исповедь одинокой женщины, ему все же пришлось остаться в ее номере. Хоть в постели она выполняла все его желания, встречаться с ней сегодня вечером он уже не хотел.
Днем Григорьев взял больничный лист, пожаловавшись на недомогание, и вышел на работу только после отъезда северной гостьи.
Такой его поступок вызвал негодование у директорши. Не утруждая себя долгими объяснениями, Светлана Викторовна потребовала от Григорьева написать заявление об уходе по собственному желанию…
Так Григорьев потерял свое основное место работы. И приобрел серьезные неприятности с законом. Светлана Викторовна отомстила за подругу, «повесив» на своего бывшего водителя одно из «дурно пахнущих дел» фирмы. То самое — с муниципальной недвижимостью. В тот день в здании прокуратуры, куда его вызвали повесткой, Олегу Григорьеву показалось, что он встретил свою первую юношескую любовь.
Он сидел в коридоре. А она шла по направлению к нему. Скучающий взгляд Олега скользнул по фигуре, лицу и зацепился за… взгляд. Его поразили ее глаза. Очень знакомые глаза…
Он увидел интересную молодую женщину. Она шла прямо к нему энергичной походкой, каждое движение ее стройного тела было отмечено особой грацией. Густые каштановые волосы свободно спадали на плечи, обрамляя привлекательное лицо. Женщина излучала не только естественную красоту, но и природную силу, уверенность и обаяние. Олег, поймав ее взгляд, почувствовал, что с удовольствием позволил бы себе утонуть в глубине этого серо-голубого омута. Но при других обстоятельствах — сейчас он сидел в коридоре районной прокуратуры, а на незнакомке была надета синяя форма офицера, на ее плечах лежали погоны с одним зеленым просветом и тремя маленькими звездочками. Но даже в этой неудобной для него ситуации Олег был не прочь узнать ее имя.
Несмотря на ощущение силы, исходящей от этой женщины, черты лица ее были мягкие, женственные.
Она подошла.
— Вы ко мне? — Незнакомка в форме офицера прокуратуры остановилась перед ним.
Григорьев не верил своим глазам — на него смотрела красивая молодая женщина, ожидая ответа. Неужели?..
Олег медленно поднялся со стула:
— Если вы следователь Березина — к вам… — Олег протянул повестку.
— Тогда проходите. — Смерив взглядом высокий рост и крепкое телосложение посетителя, хозяйка кабинета открыла перед Григорьевым дверь с табличкой «Следователь Березина М. В.».
— Благодарю… — Он шагнул через порог небольшого светлого кабинета.
Олег вышел из здания районной прокуратуры под ласковые лучи апрельского солнца в опьяненно-возбужденном состоянии. Хотя допрос происходил в официально сухой и довольно жесткой форме, его не покидало волнующее ощущение тепла, исходившее от следователя Березиной. Он помнил ее руки, голос, глаза, строгую улыбку. Ее имя он повторял про себя, как музыку: «Маша! Мария! Мария Березина…» На следующий допрос он спешил, словно на свидание, правда, без цветов — не совсем тот случай. Ночь перед этим он почти не спал, думая о ней, но молодая женщина строго выдержала процессуальные рамки и не дала ни малейшего повода для воплощения фантазий Григорьева. И все равно после допроса он чувствовал необыкновенный душевный подъем — он видел ее глаза! Слышал ее голос! Он разговаривал с ней!
У Григорьева все же случился роман с красивым следователем Марией Березиной. Мария, или просто Маша, нравилась ему так, как ни одна женщина до этого, и Григорьев решил добиться ее расположения во что бы то ни стало.
Он пришел на очередной, пятый допрос по делу фирмы, в которой работал, и впервые увидел Березину без формы — в кофточке и юбке. Открытие оказалось приятным глазу. Когда Григорьев сидел у стола, Мария Березина поднялась со своего кресла, подошла к нему и положила папку с документами. Он почувствовал приятный запах ее духов и скосил глаза. Она наклонилась так близко, что красиво очерченные губы оказались совсем рядом с его лицом. Сквозь тонкую материю полупрозрачной белой кофточки просвечивал кружевной бюстгальтер. Олег невольно отодвинулся и глубоко вздохнул. Прямо перед его глазами колыхались два невозможно красивых полушария, обтянутые ажурной паутинкой, очень внимательно смотрели серые глаза. И уже не владея собой, он притянул упругое женское тело и впился губами в губы…
Первая пощечина не привела его в чувство. Лишь от второй Олег начал приходить в себя.
— Что вы себе позволяете?! — возмущенно шептала следователь. — Дверь не закрыта. А если войдет кто?
— Простите… — смущенно бормотал Олег. — Простите…
Она налила ему из графина и подала стакан воды:
— Выпейте!
Олег сделал первый нервный глоток. Мария Березина, сидевшая на столе слишком близко и не делавшая попытки отодвинуться, насмешливо спросила:
— Вы только на замужних следователей кидаетесь? Или вообще на всех?
— Простите. Я вообще-то спокойный. — Олег был готов провалиться сквозь землю — ровные женственные коленки следователя и юбка в обтяжку сводили его с ума. — Потерял контроль!
— Я вижу… и до сих пор не нашли! — Взлет тонких бровей говорил, что женщина сердится. Но глаза… глаза смеялись.
— Все… Сейчас… — Он сделал еще несколько неровных глотков.
— И вы меня простите. — Мария погладила Олега по щеке теплой ладонью. — Больно я вас?
Он поймал ее руку и поцеловал пальцы: