Нежный киллер

Казанцев Кирилл

— Я не оставлю тебя! — возмутилась она. — Не нужно меня прятать!

— Молчи и слушай! — тихо сказал он. — Жанна поможет. Ты должна жить…

— Я не брошу тебя! — перебила Настя, не

желая слушать ничего. — Я с тобой!

— Дурочка! — Он прижал к себе девушку, прощаясь, и они сплелись в тесном объятии, словно старались прикрыть друг друга от холодного пронизывающего ветра. — Ты обещала меня слушаться. Оставайся здесь.

— Я с тобой…

— Она любит тебя, Григорьев, — прервала их Жанна. Женщина с потухшими глазами, полными слез, поднялась с широкой кровати, взяла на руки заплакавшего вдруг ребенка и направилась в коридор, на ходу бросив: — Идите за мной!

Олег и Настя безропотно выполнили команду. Они, храня молчание, спустились в просторный подвал вслед за хозяйкой дома. Там Жанна включила свет и показала на большой платяной шкаф.

— Отодвинете заднюю стенку, увидите дверь, — тихо сказала она. — Подземный ход выйдет в овраге. Муж строил для себя.

Изумленный Григорьев сказал только: «Спасибо!» и открыл шкаф. Отодвинув

заднюю стенку, он толкнул железную дверь. И с трудом подавил нервную дрожь — в открывшемся узком каменном коридоре было мрачно и сыро, как в могиле. Но он заставил себя сделать шаг.

Жанна, прежде чем закрыть за ними дверь и задвинуть стенку шкафа, поймала за руку уходящую Настю:

— Люби его, девочка! Ему очень повезло с тобой.

— Спасибо! — Настя припала щекой к щеке Жанны. — И простите нас!

— Бог простит!

Малыш, почувствовав присутствие другой женщины, перестал плакать и с интересом посмотрел на нее.

— И тебе счастья, малыш! — поцеловала его маленькие пальчики Настя. — Прости нас…

Поезд мчался на юг сквозь сентябрьскую ночь, и лишь редкие светлячки-фонари да огни машин у переездов нарушали мрак. В двухместном купе Григорьеву не спалось. Болела рука. Но эту боль можно было терпеть. Он смотрел на спящую Настю и улыбался своим мыслям. Никогда еще за последние пять лет он не чувствовал себя так спокойно и легко.