Нежный огонь любви
Шрифт:
— Тем больше у ее компании оснований обеспечивать ее безопасность. И она, и лаборатория рассматриваются как имущество компании. — Уголки губ Расчета чуть приподнялись: впервые после происшествия в лаборатории Зельда заметила на его лице тень улыбки. — И ты сама тоже считаешься имуществом компании. В настоящий момент ты принадлежишь фирме «Окончательный Расчет, лимитед». В мои обязанности входит следить за тобой. Так что ты будешь держаться в поле моего зрения, чтобы я мог это делать.
Зельда спряталась под маской формальной вежливости. Она уже знала, что эта личина оказывает ей добрую службу в те моменты, когда ей хочется прервать разговор
Зельда взглянула на широкую ленту реки — дорогу для их скиммера. Иногда они проскакивали мимо устья какого-нибудь из притоков, впадавших в реку. Речная сеть планеты была весьма густой, и даже здесь многие из более мелких притоков не были тщательно разведаны. Вода под днищем скиммера была мутной. Уже на глубине нескольких сантиметров в ней нельзя было ничего разглядеть. Растительность подступала к самой воде. Огромные листья немыслимого зеленого цвета нависали над берегом. Время от времени Зельда замечала всплески: какой-нибудь речной обитатель выпрыгивал из воды, чтобы схватить зазевавшуюся добычу, по неосторожности оказавшуюся слишком близко к воде.
Вдруг ей показалось, будто над самой водой поднялась пара змеиных глаз, наблюдающих за стремительным движением скиммера. Когда она сказала об этом Расчету, тот только пожал плечами и ответил, что она, наверное, заметила речного дракона.
— Я ничего не слышала о речных драконах, — сказала она. — На что они похожи?
— Вряд ли тебя это заинтересует, — ответил он.
— Чепуха. Всякое знание интересно и полезно.
— Даже если потом от него снятся кошмары?
Зельда замолчала. Она плохо спала прошлой ночью: в ее снах все время появлялись огромные насекомые, испускавшие неестественное сияние.
Жесткий тростник и плавучие цветы чуть ли не в метр шириной теснили друг друга у берегов реки. За ними — неприступная стена джунглей. Компании, ведущие разведывательные работы, давно убедились в том, что гораздо легче в качестве дорог использовать реки, а не пытаться выкорчевывать деревья и мостить почву джунглей. На планете существовало несколько небольших поселений, похожих на Попытайся Опять, где могли совершить посадку почтовые корабли и маленькие самолеты, но по большей части до полевых лагерей и поселков первопроходцев можно было добраться только по реке, на скиммерах.
Их скиммер скользил над поверхностью воды, опускаясь на нее только тогда, когда выключались двигатели. Это было небольшое судно, вмещавшее нескольких пассажиров и небольшое количество груза. Экипаж обычно состоял только из одного человека, который одновременно был и капитаном, и лоцманом. В данном случае лоцмана звали Наваром. На нем была форма компании «Экселэкс». Если у Навара и было первородное имя вдобавок к избранному, то называть его он не посчитал нужным. Зельду это не особенно
Удивило. Она уже начала привыкать, что волки не любят церемоний. Начала она привыкать и к тому, что вне Попытайся Опять люди были вооружены. И у Навара, и у Расчета на поясе висели бластеры небольшого размера, вроде того, что был у неизвестного в лаборатории. Бластеры были грозным оружием. Они убивали.
У скиммера была прозрачная закрытая кабина, в которой располагался пульт управления. В ней было место для лоцмана и одного-двух пассажиров на случай плохой погоды. Однако с момента отъезда из Попытайся Опять Зельда с Расчетом сидели на открытой корме судна. Это особенно нравилось Зельде: пейзаж совершенно очаровал ее. Казалось, река обладает собственным букетом — своеобразным сочетанием запахов растительности и воды, кишащей жизнью. К сожалению, Расчет воспользовался их уединением для того, чтобы продолжить свои бесконечные нотации по поводу того, что произошло в биолаборатории.
Зельда попыталась сесть поудобнее: в новой одежде она чувствовала себя крайне непривычно. Прежде она никогда не надевала ничего другого, кроме длинных одеяний голубей, поэтому сейчас ей было неловко. Прочная материя брюк и рубашка с длинным рукавом, которые заставила ее надеть Дезма, раздражали кожу, привыкшую к прикосновению тонкой ткани кристалло-мха. Эта одежда была такой же, какую носили большинство обитателей Ренессанса: брюки в обтяжку, а рубаха — широкая и прохладная. Прочная ткань была хорошей защитой от насекомых — конечно, не таких
Крупных, как кровососы. У рубашки был капюшон, который надевался на голову в случае плохой погоды или при появлении роя летучих тварей вроде жалящих бандинов, описанных все той же Дезмой. При движении у Зельды возникало такое ощущение, словно она вовсе без одежды. Ей казалось, что брюки и рубашка слишком откровенно облегают ее тело. Она уже несколько раз ловила восхищенный взгляд Расчета. Казалось, что больше всего его завораживали ягодицы.
Несмотря на суету в лаборатории Дезмы, Расчет позаботился о том, чтобы наутро они с Зельдой выехали вовремя. «Почта должна быть доставлена, — с иронией подумала Зельда, — особенно когда она подрасчетная». Ну, по крайней мере она успела навести справки в официальном архивном компьютере порта. Компания, отвечающая за его обслуживание, запросила за это плату. Зельда поняла, что система свободного предпринимательства и конкуренции, принятая во всей системе Девятой Строфы, на Ренессансе присутствует в особенно яркой форме. Даром тут ничего не делают.
На тщательный поиск времени не было — она даже не успела просмотреть тот материал, который переписала на свои дискетки. Однако она захватила их с собой, чтобы прочитать по дороге. Навар сказал, что они будут в пути два дня. Сдав товар, он сразу отправится в обратный путь — и Расчет обещал Зельде, что они вернутся в Попытайся Опять вместе с лоцманом.
— Четыре дня на этой реке — более чем достаточно, — довольно мрачно объявил он.
Сначала Зельда с ним согласилась: ей не терпелось продолжить свои поиски. Но теперь, глядя на проплывающие мимо величественные картины, она вовсе не была уверена в том, что хочет поскорее вернуться. Ей не раз приходилось видеть голографические записи Ренессанса, но они не могли воспроизвести невероятную, невообразимо пышную растительность. Еще меньшее впечатление производили голографические изображения поразительного животного мира планеты. «Четыре дня — это очень мало, чтобы вобрать в себя этот необычайный мир», — решила Зельда.
Когда скиммер миновал поворот реки и оказался на длинном прямом отрезке, Навар включил автопилот и вышел из кабины к своим пассажирам. Этот мужчина был намного выше Расчета, плотного и солидного сложения. Загорелое лицо с крупными чертами лица, словно вырезанными неумелой рукой. В нем чувствовалась спокойная уверенность физически сильного человека — именно эту уверенность и хотелось видеть в проводнике по этой дикой стране. Навар остановился, заложив большой палец руки за портупею, и кивнул Зельде: