Незнакомка из Пейроля

Бурден Франсуаза

Она ошеломленно глядела на листок. «Юлия жива. У меня есть сестра, и недалеко отсюда!»

– Паскаль, что-то не так?

Она смотрела на него, и ее охватило неодолимое желание все ему рассказать.

– Это семейная история, и с моей стороны было бы неосмотрительно говорить о ней до этого момента. Мне не следовало пользоваться своим положением врача, чтобы получить информацию, однако…

– Вероятно, это очень важно для вас.

– О да!

Лоран поднялся, обошел стол и сел рядом с ней. Если в этом

мире и существовал кто-то, кому Паскаль могла бы сейчас довериться, то это был Лоран. Она в нескольких словах описала ему ситуацию, стараясь не поддаваться эмоциям.

– Я еще не обсуждала этот вопрос с отцом, – завершила она свой рассказ.

– Почему?

– Потому, что его молчание по этому поводу не случайно, существует какая-то причина, которую мне и самой хотелось бы знать. Моя мать, насколько я могу судить, была не способна бросить ребенка.

Лоран молча смотрел на нее, скрестив руки на груди.

– Вы собираетесь связаться с этой женщиной? – спросил он наконец.

– Конечно! По крайней мере, написать ей…

– Я помогу вам установить ее координаты.

– Правда? Это было бы просто великолепно!

Без сомнения, ему ничего не стоило позвонить и получить необходимую информацию, но то, что он сам предложил это сделать, свидетельствовало о его человеческих качествах.

– Понятно, что вы хотите увидеться с ней, но, как мне кажется, вам следует сначала поговорить с отцом.

– Возможно.

Лоран вернулся за стол, словно восстанавливая нарушенную дистанцию и собираясь придать разговору более официальный тон. Их взгляды встретились, и в течение нескольких мгновений они смотрели друг на друга.

– Я хотел бы поговорить с вами еще вот о чем…

– О Надин Клеман?

– Да. У нее, конечно, больное воображение, и мне известно, что все эти жалобы не имеют под собой никакого основания…

– Я не совершила никаких профессиональных ошибок, – ринулась защищаться Паскаль. – Вы не представляете, как тяжело работать в таких условиях. И поверьте, если бы в Альби нашлось место, я охотно перешла бы туда. Я не привыкла, чтобы за мной постоянно следили, такого не было даже во время моей практики. В отношении ко мне профессора Клеман таятся какие-то личные мотивы, которые никак не связаны с моей врачебной компетентностью.

Он сделал знак рукой, пытаясь остановить этот словесный поток, однако Паскаль завелась не на шутку.

– Конечно, работать в такой больнице, как эта, – большая честь, и я вам очень благодарна за предоставленную возможность, однако сейчас я испытываю лишь одно желание – уйти отсюда. Каково мне видеть, что все мои распоряжения подвергаются сомнению, малейшие действия тут же проверяются и критикуются! А хуже всего то, что мадам Клеман пытается выставить меня профаном в глазах моих же пациентов!

Наконец она остановилась, немного смущенная тем, что поддалась столь бурным эмоциям. Лоран, улыбаясь, смотрел на нее.

– Так вам понравилась больница в Альби?

– Да, я поначалу хотела устроиться именно туда, но Самюэль сказал мне, что у вас есть место…

Улыбка Лорана стала еще шире. Может, он считает ее глупой или лишенной амбиций из-за того, что она предпочитала маленькую лечебницу огромному медицинскому комплексу? Раздался звонок служебного телефона, и Лоран, метнув в его сторону недовольный взгляд, не снял трубку.

– Хорошо, – вздохнул он, – я освобожу вас, когда вы об этом попросите.

Она поднялась, держа в руке конверт.

– Не беспокойтесь, я займусь вашим делом.

Он проводил ее до выхода и, взявшись за ручку двери, неожиданно произнес:

– Не знаю, как лучше это сформулировать… я хотел бы пригласить вас… пригласить вас на обед. Вы не обязаны принимать мое приглашение, возможно, оно здесь не совсем уместно и…

– Я с удовольствием приду! Когда?

Смущенная тем, что так быстро согласилась, Паскаль нервно покусывала губы.

– Тогда встретимся в субботу?

– Да, – прошептала она.

В легком замешательстве они смотрели друг на друга, и когда Лоран наконец-то открыл дверь, она выскользнула из кабинета, даже не подав ему руки.

– О Господи, я уже не надеялся вытащить его…

Самюэль снял маску и перчатки и проводил взглядом каталку, на которой увозили пациента.

– Ты был просто великолепен! – сказал хирург, похлопывая Самюэля по плечу.

– Вы бы не могли оперировать кого-нибудь покрепче? – пошутил Самюэль.

Этот больной задал им немало хлопот. В течение трехчасовой операции были и скачки давления, и нарушения сердечного ритма – в общем, сплошная нестабильность организма, с которой пришлось сражаться Самюэлю, пока хирурги удаляли опухоль из легкого.

– Да уж, детским лепетом это не назовешь, – вздохнул он. – Я буду с ним, пока он не проснется.

Надин Клеман, присутствовавшая на операции, пробормотала скупую похвалу и одарила Самюэля гримасой, которую нужно было счесть за улыбку.

– Любезна, как всегда! – прошептала одна из медсестер.

Самюэль, погруженный в свои мысли, последовал за каталкой. Этого больного наблюдала доктор Фонтанель, что следовало из истории болезни, в которой Самюэль нашел и необходимые рекомендации по подготовке к анестезии. Паскаль всегда делала очень подробные и точные отчеты, работать с ней было одно удовольствие.

Самюэль вошел в палату интенсивной терапии и остановился у изголовья пациента, который медленно приходил в себя.

– Месье Валье, вы меня слышите? Месье Валье! Вместо ответа послышался стон, но Самюэль не успокоился, пока не услышал голос пациента.