Незнакомка в зеркале
Шрифт:
До того как устроиться возле ее дома, Ксавье произвел тщательную разведку окрестностей. Все чисто. Именно так, как обещал Фордж: низкий уровень, всего один наблюдатель.
Учитывая, как пошла игра, нечего удивляться, что к ней приставили соглядатая. Однако сведения с этого поста к нему не поступали, значит, за слежкой стоит не Фордж, а Фелис Макгоуэн, и она привлекла людей из внешнего круга.
Что ж, пусть пеняют на себя. Фелис перехватила контроль над ситуацией, отодвинув Форджа; возможно, последний категорически отверг какую-то из ее идей, вот Макгоуэн и
А ведь доверие — единственное, что держало их вместе. Вооруженное до зубов, подозрительное, опутанное сетями взаимного сдерживания, но все же доверие, и оно работало, потому что они знали друг друга как облупленных и проблема оставалась внутри их небольшого отряда. Люди извне… неизвестен уровень их подготовки, неизвестно, как они среагируют на быстро меняющуюся ситуацию, неизвестно, насколько чужаки в курсе или что именно им приказано.
Ксавье в любом случае предпочитал иметь дело с квалифицированными профессионалами, а не с дилетантами. Никогда не угадаешь, какой фортель способен выкинуть дилетант. Например, с перепугу открыть огонь, если задремал на посту и внезапно проснулся от непонятного шума. Черт, неизвестно даже, вооружен ли тот парень, а если да, то чем именно. Хотя, зная Фелис, он бы поставил на пистолет.
Иногда Ксавье представлял их команду как сплоченный круг бойцов со склоненными к центру головами. Фордж, несомненно, самый опасный и умелый, не считая самого Ксавье, хотя, возможно, преимущества последнего обеспечивали возраст и неустанные тренировки. Но всякий раз, когда Ксавье представлял наихудший сценарий, он никогда не целился в Эла, только в Фелис… она потеряет больше всех, что и делало ее наиболее вероятным кандидатом в нарушители статус-кво. Макгоуэн ногтями и зубами держится за свое нынешнее положение и вполне способна вообразить, будто единственный надежный способ защитить себя — устранить остальных членов группы.
Подобная тенденция не составляла тайны ни для одного из них. Ксавье запасся собственными гарантиями, а Эл Фордж не был бы Элом Форджем, если бы не поступил точно так же.
В один прекрасный день — через много лет или в любой ближайший момент — Макгоуэн станет проблемой. Возможно, он и погибнет, но Фелис тоже не бессмертна, так что неизвестно, кто кого.
Для себя самого Ксавье все решил пять лет назад — даже раньше, если заглянуть глубже, в тот день, когда впервые согласился жить двойной жизнью в рамках подготовки к самому немыслимому сценарию развития событий.
Повлиять на происходящее пока невозможно. Все, что он мог — держать ситуацию под контролем, а значит, необходимо проникнуть в дом Лизетт… пусть ее жилище и под наблюдением.
Ксавье усмехнулся в темноте. Ему всегда нравилось дразнить врагов.
Иногда боги улыбаются — пошел дождь. Идеально. Для сидящего внутри припаркованной тачки агента видимость через боковые окна ухудшится как при тумане. Следствие не только дождя, но и неизбежного запотевания стекол. В подобной ситуации Ксавье опустил бы окно и пусть салон промокнет, потому что цель наблюдателя — следить за объектом, а не за собственным комфортом, но врожденный инстинкт требует укрыться от непогоды.
Ксавье прокрался к черному входу дома и быстро глянул за угол, вжавшись в стену всем телом и двигая только головой, чтобы четко рассмотреть автомобиль через улицу.
Иногда боги улыбаются, а иногда веселятся от души. Внезапно зажегся свет в доме, возле которого обосновался соглядатай. Пару секунд спустя загорелся светильник над крыльцом, дверь открылась, и на порог вышел мужик в халате с собачонкой, подпрыгивающей возле ног хозяина. Шавка тут же бросилась во двор сделать свои делишки.
С природой не поспоришь — парень в машине, вероятно, полулежал на сиденье, чтобы его никто не увидел, а теперь наверняка сполз еще ниже, сосредоточив все внимание на собаковладельце, надеясь, что тот либо не заметит его автомобиль, либо не запомнит и никогда не опознает.
Ксавье решил, что лучшего шанса не представится. Неслышно скользнул за угол и подкрался к задней двери.
Сосед что-то говорил своему питомцу, скорее спрашивая, чем сердясь, что-то типа: «Закончил наконец?» Плевать, о чем там бормочет этот мужик, пока он на крыльце — наблюдатель в тачке глаз с него не сведет.
Ксавье бросил еще один быстрый взгляд и убедился, что теперь счастливый песик мчится к хозяину, виляя хвостом. Осталось всего несколько секунд до исчезновения отвлекающего фактора.
Ключи — один к дверной ручке, второй к засову — уже держал в руках, отдельно, чтобы не звякнули друг об друга. Ксавье быстро отпер оба замка, каждый плавно и почти бесшумно, потом положил один ключ в левый карман, а второй в правый, и осторожно повернул ручку. Тихонько проник внутрь, закрыл дверь, застыл неподвижно и прислушался.
Кухня. Сквозь окно лился свет, огоньки светились на духовке, кофеварке и микроволновке — неяркие, но эффективные. Гудел холодильник, но полы не скрипели, никто не шарил рукой по стене, ничто не указывало, что Лиззи проснулась от практически беззвучного вторжения. Извне послышался слабый толчок компрессора кондиционера, и через мгновение холодный воздух хлынул из вентиляционных отверстий.
Отлично. Гул кондиционера покроет любые шорохи.
За пределами кухни дом тонул во мраке. Именно так ей всегда нравилось спать — в полной темноте, как в пещере. Никаких ночников, ни в ванной комнате, ни в коридоре. Темнота ему только на пользу.
Двигаясь к выходу, Ксавье отметил, что светящиеся цифры показывают 3:32. Лиззи всегда следила за точностью своих часов. Наверное, даже сейчас где-то в глубине подсознания она понимала, насколько важной может стать минута. Он сам обладал инстинктивным чувством времени, научился подстраиваться под часовые пояса, где бы ни находился, и всегда определял время с точностью до минуты безо всяких хронометров. Перед операциями они неизменно сверяли часы, но это больше требовалось остальным членам команды, чем ему. Он всегда ценил пунктуальность Лиззи. Она была надежна, как секундомер.