Незнайка в Совке
Шрифт:
Но надо сказать, что искусство Каменюшкина было не так уж и далеко от жизни. Незнайка вспомнил, что тоже встречал в самых неожиданных местах торчащие из земли железки, а в городе Жирове он чуть было не зацепился ребром за железный крюк, торчащий из стены в неосвещенном подъезде. К счастью, Незнайка успел вовремя отскочить, но все равно на боку осталась глубокая царапина. Спрутс тоже пострадал- обо что-то порвал рукав рубашки и заработал ссадину.
Однако, не обладая талантом и проницательностью Каменюшкина, путешественники не осознавали, что все время находились практически в музее под открытым небом. По глупости они принимали
Переходя от метиза к метизу, Незнайка забрался в самую глубину мастерской и вдруг наткнулся на экспонат, от которого волосы встали дыбом на его голове. На постаменте стояла клепкина машина, которую они спрятали в кустах!
Незнайка сначала не поверил своим глазам, но табличка под постаментом гласила: "Метиз, найденный в кустах", и все сомнения рассеялись.
Сперва он хотел бежать к Спрутсу, но тот был слишком занят спорами с Каменюшкиным, и Незнайка решил осмотреть машину и выяснить, не сломана ли она. Внешний осмотр убедил его, что все в порядке, более того, машина была вычищена и ее металлические детали ярко блестели.
– Эй, Незнайка, где ты там?- раздался голос Спрутса.
Незнайка вернулся и увидел, что сделка состоялась. Каменюшкин с довольным видом передал Спрутсу документацию на свои творения.
– Спасибо, нам пора,- начал прощаться Спрутс.
– Благодарю вас за ценнейшие советы, желаю всяческих успехов,- отвечал Каменюшкин.
– А можно приобрести у вас какое-нибудь произведение искусства? спросил Незнайка.
– Да что вы, берите даром! Мы с вашим товарищем только что именно об этом договорились! Какое хотите? Это? Или вот это? Рекомендую "Метиз задумчивый"...
– Мы попозже зайдем,- прервал его Спрутс.- У нас еще впереди важное дело.
– Жду вас с нетерпением.- Каменюшкин проводил их до дверей.
– Зачем тебе-то эти кривуськи?- поинтересовался Спрутс, когда они вышли из мастерской.
– Так... потом узнаешь,- Незнайка решил рассказать о своей находке не сейчас, а после посещения министерства, чтобы не отвлекать Спрутса от их важной миссии. Пожалуй, подумал Незнайка, у Каменюшкина клепкина машина будет в большей сохранности, чем в кустах.
– Да мне-то что, бери раз даром дают.
– А сколько ты ему в итоге заплатил?- спросил Незнайка.
– Нисколько.
– Нисколько?
– Я взамен научил его прибыльно продавать произведения искусства.
Он на них заработает гораздо больше, чем на наших махинациях.
– А разве такие произведения кому-то нужны? Кто их купит?
– Да тот же Жлобс. Если узнает, что одно уже кто-то купил за большие деньги, обязательно от жадности купит тоже. И другие иностранцы, как увидят, бросятся наперегонки. Цепная реакция произойдет. А для этого не нужно искать, кто купит первым, достаточно пустить слухи, устроить шумиху, договориться, чтобы организовали скандал в прессе... Можно с тебя начать. Что ты там себе приглядел?
– Потом расскажу. Это сюрприз.
***
Министерство разрешений в виде особого исключения находилось там же. Табличка с названием висела на прежнем месте, только слово, которое раньше было заклеено, открылось, а наклейка красовалась поверх другого слова. Что, впрочем, не придавало названию министерства большей осмысленности.
У главного входа Спрутса и Незнайку встретил все тот же привратник, правда, одет он был в просторный комбинезон, покрытый бурыми и зелеными пятнами, и выглядел словно диверсант.
Повторив слово в слово свои просьбы и выслушав от охранника точно такие же, как и прошлый раз, ответы, то есть категорические отказы, путешественники обогнули здание министерства и беспрепятственно проникли через знакомую им заднюю дверь.
По коридорам сновали все те же личности. Статуи Всезнайки и других волшебиков угадывались за драпировками, снабженными нелепыми пластилиновыми печатями.
К Кузнечику пробиться было невозможно, потому что теперь он стал большим начальником. Да и не имело это смысла, так как собирать портреты Всезнайки он бросил. Действительно, как и предупреждал Жлобс, все чиновники принялись коллекционировать деньги и предметы роскоши. Случайно оброненная Спрутсом в беседе с Кузнечиком идея задела чиновничью братию за живое. Пройдя несколько коридоров, Спрутс обнаружил, что Жучков карьеры не сделал, и занимает свой прежний кабинет и занимается тем же, что и раньше, а именно выдает спецразрешения по форме сто двадцать. Пришлось занять очередь.
– Подождем,- сказал Спрутс,- нам повезло, очередь невелика.
Они сели на стульчики в приемной. Обстановка была невеселой, посетители молчали, а из-за двери Жучкова доносились чьи-то рыдания и причитания. Незнайка обратил внимание, что коротышки в очереди все как на подбор печальные и какие-то потрепанные и к тому же грязные, будто бездомные, бомжи по-местному. Один из них был очень похож на коротышку, распинавшегося недавно на политические темы в гостинице, вернее это он и был, но, видно, каток судьбы проехал по нему несколько раз, после чего на него вылили ведро нечистот. Незнайка шепнул об этом на ухо Спрутсу. Тот в ответ незаметно указал на коротышку в начале очереди. Незнайка с трудом узнал доктора Пилюлькина, недавно господствовавшего в сумасшедшем доме. Пилюлькин выглядел так, будто все его добро сгорело вместе с сумасшедшим домом и теперь Пилюлькин ходит по миру с сумой. На его прежнюю профессию указывали треснутые очки, перевязанные веревочкой, и стетоскоп, торчащий из кармана когда-то белоснежного халата.
Пилюлькин достал из рваного пакета ломоть хлеба и, откусив, принялся задумчиво жевать, шамкая, как старик.
– Бедняга,- прошептал Незнайка,- видать, ему досталось при штурме сумасшедшего дома.
Пилюлькин вдруг вскочил, скинул с себя халат и принялся топтать его ногами. Другие коротышки даже и не подумали его остановить.
Наоборот, все внимательно и как будто с одобрением смотрели на его пляски и покачивали головами в такт.
Незнайка и Спрутс не стали вмешиваться и тоже постарались изобразить из себя убогих. Опыт подсказывал им, что нужно ничем не отличаться от окружающих.
Открылась дверь кабинета Жучкова, и вышел заплаканный и словно сгорбленный неизбывным горем посетитель. Пилюлькин быстро облачился в свой затоптанный халат и проскользнул в кабинет. Прежде чем дверь за ним затворилась, из кабинета явственно донесся приступ рыданий.
Вышедший посетитель подмигнул и стал на миг повеселее, но тут же спохватился, нахмурил физиономию и сгорбился еще больше.
– Ну, как там?- осторожно спросили его из очереди.
– Лютует, чертяка,- пожаловался он,- с трудом я его дожал, взмок аж весь.