Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции
Шрифт:
Обычно хорошо осведомленный о событиях в мире, Деренталь стал советником Савинкова по международным делам. Любовь Деренталь стала секретаршей Савинкова. Ради Любы он порвал со своей семьей, виделся с нею ежедневно. Так в приятных встречах с Любой и в конспиративных делах протекали парижские дни Савинкова. Деренталь же словно примирился со своим незавидным положением.
В это время дела НСЗРиС в России были плохи. ГПУ продолжало вылавливать тайные организации Савинкова. Посланные в Россию три ревизора пропали без вести. И Савинков решил послать одного из своих близких сотрудников, Леонида Даниловича Шешеню, в Россию для проверки деятельности резидентов в Смоленске и Москве.
Летом 1923 года Шешеня, с ведома и при помощи капитана польской разведки Секунды, пересек советско-польскую границу к востоку от Лунинца. Шешеня нарвался на пограничников и был арестован. Его отвезли в Минск, где начальник ГПУ Белоруссии Медведь учинил первый допрос.
О поимке Шешени Медведь известил начальника КРО ОГПУ Артузова. Этой новостью Артузов поделился со своим помощником С. В. Пузицким, вынашивавшим идею коварной операции против Савинкова.
Шешене устроили очную ставку с Никитиным, пойманным в России участником набегов отряда Павловского. Доказали его причастность к зверствам над коммунистами. Шешеня сдал. В обмен на обещание сохранить ему жизнь он согласился сотрудничать с чекистами. Пузицкий узнал от него адреса и пароли резидентов — Герасимова в Смоленске и Зекунова в Москве.
Штабс-капитан царской армии Герасимов был немедленно арестован. Его подполье в Смоленске, Рудне, Гомеле и Дорогобуже, насчитывавшее свыше трехсот человек, было разгромлено. Последовал смоленский процесс савинковцев. А за ним — процессы в Петрограде, Самаре, Харькове, Туле, Киеве, Одессе.
Михаил Дмитриевич Зекунов прибыл в Москву двумя годами раньше Шешени. Подосланный чекист Андрей Павлович Федоров вызвал Зекунова паролем. Тот отозвался. Федоров арестовал Зекунова. Выяснилось, что Зекунов, служивший в военизированной железнодорожной охране, никакой подпольной работы не вел и мирно жил со своей семьей. Он тоже согласился «искупить вину перед своим народом».
Чекисты посадили Зекунова в камеру Шешени. На очной ставке выяснилось, что Шешеня должен был заменить Зекунова, наладить работу подполья и спустя год вернуться в Польшу. Зекунов солгал Шешене, что его выдал пойманный чекистами курьер Савинкова.
По заданию Дзержинского, чекист Федоров разработал легенду о новой контрреволюционной организации «либеральных демократов». По замыслу, эта тайная организация была категорически против иностранной помощи, иностранной интервенции, зарубежных монархистов и белых генералов. «ЛД» сумели объединить большое число единомышленников. Но для настоящего действия не хватало опытного политического лидера с громким именем. В результате обсуждения, пятью голосами против трех, руководство «ЛД» признало Савинкова наиболее подходящим, с которым и следовало начать переговоры.
Чекисты отправили Зекунова в Польшу. Перейдя границу около Заславля, Зекунов добрался до Вильно и явился к капитану Секунде. Вручил ему письмо Шешени, извещавшее о благополучном устройстве в Москве. Далее Зекунов рассказал, что в Москве Шешеня случайно встретил своего сослуживца по царской армии Новицкого. Оказалось, что Новицкий занимает в Красной армии видную должность. К тому же он — один из вожаков крупной тайной организации. Члены «ЛД» повсюду — в армии, в институтах, учреждениях, на железных дорогах. И все это — люди с положением. Узнав, от кого и зачем прибыл Шешеня в Москву, Новицкий установил с ним деловые отношения. Для передачи полякам он вручил Шешене: «подлинный» приказ по артиллерии РККА № 269 от 29 августа 1922 года о результатах обследования артиллерийских складов в Московском военном округе; меморандум от 14 декабря 1922 года о положении на Белорусско-Балтийской железной дороге; копию докладной записки о создании при генштабе РККА отделения по изучению польской армии.
Эти липовые документы капитан Секунда отправил в Варшаву.
Зекунов посетил Ивана Терентьевича Фомичева, резидента Савинкова в Вильно. Фомичев и Шешеня были женаты на сестрах, и письму шурина Фомичев был очень рад. Шешеня писал, что не может выехать в Польшу из боязни потерять единственную связь с «ЛД».
Фомичев и Зекунов выехали в Варшаву для доклада Философову. Узнав о новостях Шешени и тайнах «ЛД», начальник разведки НСЗРиС Мациевский немедля отправился к Савинкову в Париж. Он привез письмо Зекунова, докладную записку Шешени и записку Философова, поверившего в то, что Шешеня вышел в Москве «на солидное сообщество наших единомышленников».
Упоминание о Новицком вызвало у Савинкова воспоминания. Действительно, когда он управлял военным министерством летом 1917 года, к нему приходил офицер Новицкий с проектом организации высших артиллерийских курсов. Савинков призадумался, но восторга и доверия не проявил.
После возвращения Зекунова в Москву, за границу выехал чекист Андрей Павлович Федоров. Сохранив имя и отчество, он сменил фамилию на Мухина. Перед отъездом Артузов и Пузицкий проверяли его готовность к роли представителя «либеральных демократов». И сам Дзержинский тоже поучал Федорова-Мухина.
Зекунов сопровождал Мухина. Через «окно» в границе их пропустил сотрудник минского ГПУ латыш Ян Крикман, когда нужно, разыгрывавший роль савинковца, затесавшегося в среду пограничников.
По прибытии в Вильно они были приняты капитаном Секундой. Блюдя чистые ризы «ЛД», Мухин не очень охотно договаривался о доставке полякам разведывательных данных о советской России.
На следующий день Зекунов и Мухин выехали в Варшаву. На вокзале их встретил человек в черном, усадил в пролетку и доставил в гостиницу «Европа». В четырнадцатом номере их ожидали члены ЦК НСЗРиС Философов и Шевченко. Мухин вручил им мандат члена ЦК «ЛД» и доверенность за подписью Новицкого для ведения переговоров с Савинковым. Философов был удивлен стремлением «ЛД» уклониться от связей с чужеземными силами. Мухин утверждал, что свержение большевиков — внутреннее дело только русских. Потому «ЛД» и накапливают силы для решительного удара. Но в среде ЦК «ЛД» полного единства взглядов нет. Сам Мухин и заместитель председателя ЦК, профессор артиллерийской академии Новицкий, в противоположность «накопистам», склонны к более решительным действиям.
Новости заинтриговали Философова и Шевченко. Узнал о них и подслушивавший в соседнем номере полковник польского генштаба Сологуб.
Для проверки сведений Мухина было решено послать в Россию Фомичева. Через то же «окно», Фомичев вместе с Мухиным и Зекуновым выехал в Москву. Фомичева привезли на «подпольную дачу» в Царицыне под Москвой.
Вечером на даче состоялось заседание «московского комитета НСЗРиС». Председательствовал Шешеня, привезенный из тюрьмы ГПУ на Лубянке. Присутствовали пять членов комитета. Четверо из них были чекисты Пилляр, Демиденко, Пудов и Гендин, а пятый — подлинный савинковец, давно арестованный и включенный в игру для большей достоверности. Обсуждались проблемы борьбы с большевиками и связи с «ЛД». На следующий день Фомичева посетил сам глава «ЛД», по легенде бывший генерал Никита Никитич Твердев, в действительности начальник КРО ОГПУ Артузов. Было решено составить общий комитет савинковцев и «ЛД», по два представителя от каждой организации.
Вернувшись в Польшу, подавленный чекистами Фомичев не за страх, а за совесть начал работать над укреплением доверия к «ЛД». Жене Шешени Фомичев привез письмо, звавшее ее в Москву. Фомичеву сопутствовал Зекунов. Привезли они мастерски изготовленные липовые разведывательные сведения. Польская разведка была довольна. Копии пошли в Париж. Связной от Второго бюро французского генерального штаба месье Гакье поздравил Савинкова с большими успехами.
Недостаточно осведомленный о делах в Варшаве, Савинков послал туда Деренталя. После беседы с Фомичевым Деренталь заговорил о начале нового этапа истории… И повез Фомичева в Париж на свидание с Савинковым. Фомичев сыграл в руку чекистам, рассказав Савинкову все, что нужно было Твердову-Артузову.