Незримое божество
Шрифт:
– Не знаю, – отвечал Джошуа. – Хочешь сыграть роль наживки? Ну, куснут раз-другой, а дальше я тебя спасу.
Кристина бросила в него мхом, сняла комбинезон и ботинки, осторожно вошла в воду. Бластер она сначала держала в руке, потом положила на берег и стала плескаться.
– Иди сюда, скептик вонючий, помой свою грязную шкуру.
Вольф прихватил мыло и шагнул в воду.
Они помылись. Холодало, приближалась гроза.
– Гляди. – Кристина указала на воду. Мимо ее ноги проплыло что-то бурое, в фут длиной. – Рыба?
– Вероятно.
– Можно
– Почему бы нет? Ладно, леди Крузо. Местную фауну попробуем в другой раз. Мы захватили с собой обед.
Гроза разразилась, когда они уже доели саморазогревающиеся корабельные рационы. Дождь налетал порывами, стучал по пленке, сбегал по ее краям. Джошуа высунул голову и, чувствуя себя мальчишкой, поймал языком капли. Горькая, но пить можно, решил он и юркнул обратно в укрытие.
Кристина укрепила на камне карманный фонарик, разложила спальники и скользнула в импровизированную кровать.
– Собираешься сидеть всю ночь?
Джошуа забрался к ней, лег на мягкий мох. Кристина выключила фонарик, положила голову ему на плечо. Вздохнула.
– Хорошо. Кажется, что эта планета – единственная во Вселенной.
– Так, наверное, было бы даже лучше.
– А что, мы могли бы остаться здесь навсегда. Ели бы рыбу… вдруг мох тоже съедобный. Жили бы в любви к этим диким местам. Корабельные костюмы никогда не сносятся. Наверное, тебе к лицу будет длинная борода, мой маленький ак-мечетский отшельник.
Вольф рассмеялся и сам удивился звуку своего смеха.
Кристина погладила пальцами его губы.
– Мне нравится, – сказала она. – Одни-одинешеньки на необитаемом острове.
– Это доказывает, что Джон Донн лгал, – отвечал Вольф, зевая.
– Я знаю, кто он, так что не старайся забить меня эрудицией, – сказала Кристина. – В школе я анализировала алогичность некоторых христианских мыслителей, в том числе и его.
– Странно же читеты учат своих солдат, – заметил Вольф.
– Но я не думаю, что Джон Донн всегда ошибался. Мы ведь и впрямь не острова, а часть материка?
– Не знаю, я всегда был островом, – сказал Вольф. Он вспомнил себя одиноким подростком в эльярском концлагере, возле родительских могил.
– Может, ты просто не хотел? – спросила Кристина. – Я читала в читетской разведке твое досье, Джошуа. Там было не так много всего, но говорилось, что мальчиком ты очутился в эльярском плену, а потом бежал и попал в армию. Может, пройди я через такое, я бы тоже не чувствовала особой связи с остальным человечеством.
– Иногда, – ответил Джошуа, – одному легче. Не так больно.
– Вот почему ты так добивался Лумины. Для себя одного. Конечно.
Вольф долго не отвечал.
– Читеты перестарались, остря твой мозг, – сказал он наконец. – Спокойной ночи.
Посадочное поле и впрямь оказалось полностью автоматизированным: квадратная
Строение было не заперто, над входом красовалась дюралевая вывеска:
«Добро пожаловать на Ак-Мечет VI!
Можете брать любого ишака. Станций назначения три: Погост, Счастливчик и Большой Централ. Если сломаете, чините сами или оставьте кредитки, чтобы мы починили, иначе следующему бедолаге придется шлепать пешком ».
– Я надеялся, – сказал Вольф, – найти здесь хотя бы сторожа с комом, по которому мы смогли бы за деньги связаться с внешним миром. А еще лучше, если б кто-нибудь дал нам корабль напрокат. Ах, грубая свобода неосвоенного мира! – Он взглянул на вывеску. – Если верить справочнику, самый большой поселок – Погост. Интересно, что за шутник придумал такое название?
– А почему поле не сделали ближе к рудникам? – спросила Кристина. – Или не перенесли туда после того, как отыскали, что они тут добывают?
– Многие предпочитают, чтобы гости приезжали издалека – тогда их успеваешь разглядеть. Или местные не могут договориться, где расположить новое поле. Чем меньше я стараюсь разгадать мотивы чужих поступков, тем лучше сплю по ночам.
– Джошуа, у нас хватит денег, чтобы отсюда улететь?
– Скорее всего, да, – отвечал Вольф. – Но этого мало. Мне потребуется собственный корабль. Туда, куда мне нужно, не ходят пассажирские рейсы. Однако платить можно не только деньгами. Залезай, посмотрим, успеем ли засветло добраться до Погоста.
«Ишак» был устроен до смешного просто: открытая прямоугольная кабина, спереди ветровое стекло, за ним сиденье, сзади – маленький грузовой отсек, на пульте – сенсоры включения-выключения двигателя, джойстик, альтиметр, три кнопки для трех станций назначения и маленький экранчик системы спутникового ориентирования.
Вольф с Кристиной забрались в тот, который показался им наименее облезлым, вывели его из строения и двинулись указанным на экранчике курсом. Когда они пытались уклониться, «ишак» принимался гудеть.
Ближе к горам стало холодать, облака снизились. Ветер задувал в кабину снежные хлопья. Внизу шла дорога, проложенная в давние времена чем-то вроде скрепера. Дорога шла вверх, извиваясь между кривыми от постоянных ветров деревьями. Листья у деревьев были большие, с ладонь, и жесткие.
– До ночи не доберемся, – сказал Вольф. – Давай поищем, где не так тоскливо будет заночевать.
Недалеко от дороги по камням бежал ручеек, рядом виднелись поваленное дерево и груда камней – вполне сносное укрытие от ветра. Они опустили «ишака» на землю, вынули мешки.