Незримое божество
Шрифт:
– Нет, – ответил Вольф. – Вы пойдете прогуляетесь с моей знакомой. Покажите ей достопримечательности Погоста.
– Это против правил!
– Знаю, что вы не собирались подслушивать, но я очень и очень скрытен, – сказал Вольф. Еще три кредитки легли на стол. Человечек потрогал их пальцем.
– На какое время?
– Ненадолго, – ответил Вольф. – Закончу разговор и позову вас обратно.
– Давно я тебя не слышал, – сказал искаженный расстоянием в полгалактики голос.
– Да
– Догадываюсь, – произнес голос. – Уж и не знаю, можно ли с тобой говорить.
– М-м?
Некоторое время из кома доносилось лишь гудение звезд.
– Ладно, – недовольно буркнул голос – Не в моих порядках держаться одной стороны. ФР хочет с тобой побеседовать. Очень сильно хочет. И не как с вольным агентом.
– Знаю.
– А знаешь, что они запустили информацию: кто передаст тебя Циско или его присным, получит полное отпущение грехов? Одно хорошо, велено доставить тебя живым.
– Впервые слышу. И все уже меня ищут?
– Пока нет. Но рано или поздно кто-нибудь из наших проболтается.
– Разумеется. Подумываешь, не получить ли награду самому?
Затрещали электрические разряды.
– Брось, Вольф, я видел, что бывает с теми, кто захочет тебя прищучить. И вообще, я больше не работник. Просто сижу и связываю людей с потенциальными клиентами.
– Отлично, – сказал Вольф, – не люблю иметь дела с амбициозными людьми.
– Чего тебе надо? – спросил голос – И что ты можешь предложить взамен?
– Мне нужен корабль. Чистый, быстрый, по возможности вооруженный.
– И сколько ты готов заплатить?
– Когда получу корабль… сколько скажешь.
– Когда получишь… брось, Вольф. Когда я выиграю в федеральную лотерею, у меня появятся деньги на билетик. Корабли стоят дорого.
– Раньше не стоили.
– Раньше тебя не искала Федеральная Разведка.
– Ладно, – проворчал Вольф, – попытаю удачи в другом месте.
– Погоди, – сказал голос, – я не говорил, что не смогу достать тебе корабля. Просто, раз ты не сидишь сейчас на мешке с деньгами, надо придумать другой вид платежа.
– Вот это я и втолковывал совсем недавно одной приятельнице, – сказал Вольф. – Так сколько на ценнике?
– Теперь ты говоришь дело, – ответил голос – Погоди, дай я выберу, у меня тут несколько предложений.
Голос исчез, появился снова.
– На одной планете чиновник вообразил себя божеством. Мои знакомые хотят подарить ему радость расставания с телом и нового воплощения.
Вольф набрал в грудь воздуха.
– Мне выбирать не приходится.
– Отлично. Это… погоди. Предыдущее отменяется. Есть кое-что гораздо лучше. И через остатки морали переступать не придется. Трупы появятся, когда тебя уже близко не будет.
– Что за работа?
– Очень простая. У меня… вернее у моих знакомых, есть посылка. Надо доставить ее на другую планету.
– В чем закавыка? На курьерскую работу всегда найдутся охотники.
– Посылка
– Выкладывай.
– Отлично. Некто на планете А хочет отправить десять килограммов радиоактивного вещества на историческую родину, чтобы группа, называющая себя Борцами за Свободу, могла смастерить бомбочку.
Треск разрядов.
– Ну как?
– Берусь.
– Молодец. Полагаю, у тебя будут особые распоряжения насчет того, как тебя забирать. Ты ведь никому не доверяешь.
– Верно.
– Рад, что мы снова работаем вместе, Джошуа.
Вольф впустил носатого человечка обратно в контору. Тот бросился к своему столу, словно бурундук – к норке с запасами. Джошуа поискал глазами Кристину: она стояла в конце улицы и разговаривала с веселым, среднего роста мужчиной. У него была аккуратно подстриженная бородка.
– Джошуа, это пастор… я правильно сказала, пастор, да?.. Стаутенберг. Джошуа Вольф.
– Очень приятно, – пробормотал Вольф. – Я не так часто встречаю проповедников.
– Мы – вымирающее племя, – согласился Стаутенберг. – Теперешним людям христианство кажется слишком медлительным и старомодным.
Вольф не стал спорить.
– Пастор Стаутенберг… Тони… рассказывал мне историю Погоста.
– Всю ее можно изложить достаточно коротко, – сказал Стаутенберг. – Ищи руду, копай руду, трать деньги, чтобы придумать новые грехи.
– И кому-нибудь удавалось? – спросил Вольф. – Я насчет новых грехов.
– На моей памяти – нет, – отвечал проповедник. – Однако они вполне довольны повторением старых.
– И далеко вы продвинулись?
Стаутенберг пожал плечами:
– Я не надеюсь обратить весь поселок, но мне кажется, с каждой неделей на моих службах собирается все больше народу. – Он улыбнулся. – Мы живем по земной семидневной неделе, двадцать четыре часа в сутках, и я отказываюсь верить, будто моя паства растет исключительно потому, что в воскресенье утром больше негде бесплатно посидеть в тишине.
– Какой он, этот поселок? – спросила Кристина.
– На самом деле? Население – семьсот – тысяча человек, вся работа так или иначе связана с рудниками. Разведано с пяток крупных стеллитовых жил. Почти все, кроме меня, в хорошую погоду бродят по горам, ищут еще, и шансы на успех довольно велики. Похоже, большинство считает, что богатство или под ногами, или сразу за углом, так почему бы не спустить его самым привычным способом. Я не назову Погост любимой вотчиной сатаны, не настолько мы велики и не настолько разложились… однако многие стремятся, чтобы он заслужил такое прозвание.