Незримое око
Шрифт:
– Все как обычно, - сухо ответила Зое.
– Жизнь в сумасшедшем доме.
По Пауле было видно, что она раздумывала над тем, была ли это шутка или нет. Несправедливо было так думать, но Эллен бы не раздумывала ни секунды. Эллен бы просто рассмеялась.
В груди ощущалось нечто неприятное, горячее. Зое судорожно сглотнула, один раз, второй, чтобы избавиться от комка в горле.
– Все в порядке?
– спросила Паула.
– Тебе плохо? Ты вся побелела.
– Все отлично,- ответила Зое.
– Только не начинай обращаться со мной черезчур деликатно.
Паула поправила ленту на голове, защищавшую
– Я и не обращаюсь,- сказала она, рассматривая белую спортивную одежду Зое. Паула выглядела так, словно у нее было еще что-то на душе, но она молчала. Именно в этом и была проблема Паулы. В ее молчании всегда было много, очень много слов.
– Я знаю, что Давид, возможно, тоже будет на площадке, - сказала Зое, нарушив молчание.
– Я видела в расписании, что одиннадцатая играет в пятницу после обеда. Все в порядке. Не волнуйся, я не буду устраивать ему сцен. Я вижу его каждый день, забыла? Все прошло.
В данный момент это действительно было так. Перспектива увидеть на спортплощадке Давида не вызывала в ней ничего, даже никаких неприятных ощущений. Видимо, двадцати дней хватило, чтобы тоска по нему переросла в холодную, сдержанную ярость.
– Хорошо, - растянуто сказала Паула. Зое интересно было знать, действительно ли она производила на подругу впечатление девушки, способной потерять самообладание при виде бывшего парня. Паула посмотрела на наручные часы.
– Без пятнадцати три. Вперед!
Зое забежала в комнату и схватила мешок с кроссовками. Возле двери маленькой комнаты Леона, которую их мать называла "каморкой разбойника", она помедлила и прислушалась. За дверью слышался механический голос рассказчика сказок. На секунду у нее снова возникли угрызения совести, но потом Зое решила, что Леон сам справится. На полпути к двери, она вдруг вспомнила про хаос в гостиной.
– Я сейчас!
– крикнула она Пауле, после чего поспешно собрала чашки и тарелки в кучу и поставила их на поднос. Затем Зое собрала разбросанное печенье, и выпрямляясь вдруг заметила какое-то движение у балконной двери, заставившее ее вздрогнуть.
На крошечном балконе стояла ее мать и смотрела на краны. На ней был голубой халат, а волнистые волосы торчали во все стороны. Это была красивая, полная женщина с уставшими после ночной смены в больнице глазами. Послеобеденное солнце накладывало тонкую, золотистую ауру на ее профиль. Зое не слышала, чтобы она проходила в гостиную, что наводило на мысль, что она уже достаточно долго находилась на балконе. Ну, конечно: щелчок, который услышала Зое. Это был замок балконной двери. С балкона она видела все, что происходило в гостиной, тем не менее, просто закрыла дверь и встала с правой стороны так, чтобы ее не было видно.
"Выключила, как программу телевидения», - подумала Зое. – «Переключила на краны". Она чуть не рассмеялась. Побег за стекло. Несколько минут свободного времени. Это был один из тех редких моментов, когда Зое хотелось подойти к матери, чтобы просто разделить с ней момент тишины. Но это, конечно же, было невозможно. Стекло между ними было непреодолимее стены. Зое еще ни разу не переступала порог балкона. По размеру он был не больше прикрепленной к фасаду здания коробки из под обуви. Мысль о том, чтобы выйти на него и почувствовать под ногами высоту шестого этажа, вызывала у нее головокружение.
Было хорошо снова быть в пути. Послеобеденное движение достигло высшей точки, весеннее солнце отражалось на капотах машин. На улице было слишком громко, чтобы разговаривать, а красные светофоры не давали им быстро двигаться вперед. Паула постоянно смотрела на часы. В том, что касалось пунктуальности, с госпожой Талис шутки были плохи.
Зое заметила, что опять нервно барабанила пальцами, на этот раз по мешку с кроссовками. Она огляделась, обвела взглядом окрестности и оторопела. Среди множества людей, ждавших со скучающим видом, когда светофор переключится на зеленый, она заметила движение. Кто-то шагнул в переулок. Она успела заметить только черную штанину, исчезнувшую за углом дома. Странно было то, что этот человек, очевидно, сделал шаг назад, словно хотел быстро скрыться из виду.
– Зое? Что такое?
– на ходу крикнула Паула.
Зое резко повернулась и увидела, что светофор переключился на зеленый и люди уже почти перешли дорогу. Она поторопилась догнать Паулу.
– Ничего,- сказала она.
– Я просто думала, что за нами кто-то наблюдает.
Спортивная площадка, принадлежавшая школе, но находившаяся от нее на расстоянии нескольких улиц, была не очень большой. И не мудрено, она была оторвана от постоянно растущего города, зажата между стеной, за которой находилась станция погрузки, и задними сторонами двух зданий. Состояла она всего лишь из баскетбольной площадки и узкой беговой дорожки вокруг поля. Никакой зелени. Эстакада, частично видимая с игрового поля, накладывала на него шумовую завесу, а в жаркие дни его накрывало пылью и выхлопными газами. И тем не менее, Зое почувствовала каким знакомым было для нее это место, когда увидела оранжевые тартановые дорожки. Группа, которую госпожа Талис высокопарно называла "Командой марафонцев", разминаясь, стояла в правом конце дорожки. Госпожа Талис увидела Паулу и Зое и махнула, подзывая их к себе.
Зое хотела побежать к ней, однако Паула в тот же момент схватила ее за руку.
– О, нет!
– прошептала она ей сбоку.
– А она что тут забыла?
Зое достаточно было прислушаться к водовороту чувств глубоко внутри, чтобы понять, что имела в виду Паула. Она молилась, чтобы Паула ошиблась, и посмотрела налево.
Одно дело было видеть Давида каждый день в школе, но совсем другое впервые за долгое время встретиться с Эллен. Эллен, которой вообще здесь было не место. Ни в жизни Зое, ни в этой школе и уж тем более на кромке игрового поля, где баскетбольная команда ждала судью. Было ясно одно: Двадцати дней и восьми часов хватило, чтобы спокойно выносить присутствие Давида, но их было не достаточно, чтобы вычеркнуть из своей жизни Эллен. Сорока дней тоже не хватит. Возможно, не хватит даже ста.
В свете сияющего весеннего солнца, обе фигуры на краю баскетбольной площадки выглядели как одна скульптура, части разных миров, слившиеся во что-то новое, неизведанное. Чудовищное существо, состоящее из двух частей, каждая из которых еще совсем недавно очень много значила для Зое.
– Ты знала, что она хочет посмотреть игру?
– спросила Паула.
– Откуда я должна это знать?
– ответила Зое. – Ты, правда, думаешь, что Эллен и я еще общаемся?
Ее голос звучал странно, сипло и без эмоций, но, по крайней мере, не дрожал.