Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 1
Шрифт:
Второе сообщение, отправленное в Ленинградский обком, касалось условий жизни местного населения.
Из спецсообщения Кубаткина. 20 января 1942 г.
«Данными нашей агентуры, находившейся в январе с. г. в Кингисепп-ском р-не Ленинградской области выявлены новые факты, характеризующие ухудшение положения местного населения, усиление репрессий, карательных мероприятий со стороны немецкого командования.
Жители ряда деревень рассказывали нашей агентуре о невыносимых условиях жизни, издевательствах, грабежах, насилии и каторжном труде, узаконенных немцами.
Почти во всех деревнях района немецкие оккупанты насильно отобрали у населения все теплые вещи, вплоть до женской одежды. Голодных, полураздетых крестьян немцы выгоняют на работы. Население деревень Бабино и Криково и др. населенных пунктов, лишенные крова и доведенные немцами до нищенского состояния, ходят группами по уцелевшим деревням в поисках хлеба. Одну из таких групп в 20 человек
В Котлах организовано волостное управление, которое объединяет все близлежащие деревни. Вход населения в здание волостного управления свободен, однако каждый, кто входит туда, подвергается обыску…
Немецкие власти установили особый порядок приветствия советскими гражданами проходящих мимо немцев. В г. Кингисеппе и в целом ряде деревень, находящихся вблизи города, власти обязывают население при встрече с немцами останавливаться, поворачиваться лицом к идущему немцу, снимать головной убор и кланяться. Этот порядок обязателен как для мужчин, так и для женщин.
Из бесед нашей агентуры с местным населением установлено, что политико- моральное состояние частей немецкой армии, находившейся на этом участке фронта, еще более ухудшилось.
Колхозник деревни Семейская Дмитриев Федор в беседе с нашим агентом рассказал:
Находившиеся в декабре м-це на отдыхе немецкие солдаты в дер. Семейская жаловались местным жителям на их тяжелое положение, заявляли, что война им надоела, и они хотят скорее вернуться в Германию.
Те же солдаты рассказывали об имевших место случаях дезертирства. Из роты, находившейся на отдыхе в дер. Семейская, бежало 5 австрийцев. Позже, некоторые солдаты той же роты при отправке на фронт, не веря в возможность вернуться обратно невредимыми, буквально плакали.
Наличие подобных настроений подтверждается и показаниями взятого 10.142 г. в плен ефрейтора велосипедного эскадрона 217 пехотной немецкой дивизии, расположенной в районе Копорье – Март Вилли.
По его показаниям, большинство немецких солдат желают прекращения войны и возвращения в Германию.
Немецкое командование держит солдат в неведении о положении на фронтах. Об успехах Красной Армии солдатам ничего неизвестно».
Как видим, положение на оккупированных территориях далеко не такое простое и однозначное, как принято думать. Особенно в первые месяцы оккупации, пока еще вермахт не начал терпеть поражения, немцы опирались на достаточно многочисленный местный актив. Особым их доверием пользовались финны и прибалтийские народы, хотя оккупанты не брезговали и русскими помощниками. Так, карательные и антипартизанские отряды большей частью состояли не из немцев, а из эстонцев, финнов, а также местных полицаев. Одни переходили на сторону оккупантов по идейным соображениям или из мести, другие – из чувства самосохранения или по чисто шкурным мотивам. Надо сказать, что и немцы были разными – далеко не все сочувствовали национал-социализму.
Отношение местного населения к партизанам тоже было неоднозначным. Многие хотели бы помочь, но боялись оккупантов, а еще больше – полицаев, из которых немцы формировали лжепартизанские отряды. В начале 1943 года немецкая контрразведка прибегла к другой тактике. Она распускала полицаев по домам на отсидку, как якобы не желающих более служить немецким властям, а затем под такой легендой они пытались проникнуть в партизанские отряды. Отметим, что партизаны тоже бывали разными, а среди прятавшихся в лесах формирований немало встречалось откровенно бандитских шаек, занимавшихся не борьбой с оккупантами, а насилием и грабежом местного населения.
В такой непростой обстановке Штабу партизанского движения и УНКВД приходилось разворачивать партизанскую борьбу.
На случай возможной сдачи Ленинграда, на не оккупированной восточной территории Ленинградской области, относящейся к району действий Волховского фронта, еще в конце августа 1941 года был сформирован дублирующий аппарат УНКВД ЛО, включающий оперативные, следственное и вспомогательные подразделения. Расположился аппарат в Тихвине, на запасном пункте УНКВД, а следственная часть – в пос. Ефимовский. После того, как 8 ноября 1941 года наши войска оставили город, в поселок был перенесен весь пункт, который, впрочем, через месяц снова вернулся в отбитый у немцев Тихвин. Организация работы по формированию аппарата, его передислокации и выделению участков первоочередной деятельности была поручена майору ГБ М. П. Макарову, назначенному в августе 1941 года заместителем начальника Управления, который имел к началу войны многосторонний опыт чекистской работы.
По прибытии в Тихвин аппарат запасного пункта совместно с областными подразделениями развернул на не оккупированной территории области агентурно-оперативную работу. В число его задач входили борьба с разведкой противника, обеспечение бесперебойной работы промышленных предприятий, предотвращение немецких диверсионных актов на объектах и коммуникациях, выявление распространителей ложных слухов и панических настроений и пресечение их деятельности, обеспечение порядка и спокойствия среди населения.
Поставленные перед Макаровым задачи требовали жесткого кадрового отбора. Он максимально сократил аппарат вспомогательных служб. В течение сентября–октября 1941 года в эвакуацию в Уфу были отправлены 107
Вместе с тем Макаров принял жесткие меры в отношении некоторых руководителей, не обеспечивших выполнения поставленных задач. Так, были сняты с работы и понижены в должности начальники Мстинского и Мгинского райот-делений Савуляк и Марушков 14 . За несоответствие задачам военного времени были сняты с работы начальники районных отделов милиции: Крестецкого – Филатов, Хвойнинского – Михайлов, Окуловского – Цветков, Лычковского – Ефимов, Чудовского – Кутуков. В оперативных подразделениях выдвинуты на руководящие должности 16 сотрудников.
14
В последующем Марушков с положительной стороны проявил себя, находясь в тылу противника в составе одной из партийных групп Ленинградского обкома ВКП(б).
Благодаря принятым Макаровым мерам организационного, кадрового и дисциплинарного характера, удалось сформировать сильный и работоспособный коллектив, распределить оперативные силы и средства таким образом, чтобы при небольшой численности оперсостава вести работу достаточно результативно. Даже внезапное оставление Тихвина и переезд аппарата в пос. Ефимовское не нарушили четко организованной деятельности оперативных подразделений.
Близость Тихвинского пункта к линии фронта и расположение вне кольца блокады делали его чрезвычайно удобным для организации и руководства работой УНКВД в тылу врага. Этим предстояло заняться оперативной группе 4-го отдела в Тихвине под руководством С. Т. Хорсуна.
Еще до прибытия в Тихвин аппарата Макарова, в прифронтовой полосе уже функционировали четыре стационарные оперативные группы – те самые, что упоминаются в сообщении УНКВД от 5 августа. Они создавались для формирования истребительных батальонов, затем взяли на себя функцию создания партизанских отрядов. Вместе с тем каждая из них проводила контрразведывательную работу среди населения. В соответствии с приказом от 25 августа 1941 года они должны были влиться в состав сформированного 4-го отдела, однако, за исключением группы Алмазова, продолжали существовать вне его, совмещая решение многих чекистских задач. Так, группа Ермилова, расположившаяся южнее Тихвина, замкнула на себя восточные областные подразделения, а сам Ермилов получил статус заместителя Макарова. Группа Устинова размещалась в Чудовском районе, и ее функции были аналогичны ермиловской, со смещением акцента на западные предфронтовые, не оккупированные районы.
Оперативная группа Якушева (последний до того являлся начальником секретно-политического отдела Управления) размещалась южнее озера Ильмень в Новгородском районе и именовалась «опергруппой Старорусского направления». Она осуществляла руководство межрайотделами, райотделами и отделениями, оставшимися на оккупированной территории Ленинградской области, касательно их участия в формировании и деятельности партизанских отрядов (хотя на практике это оказалось трудно реализуемым).
Группа Якушева продолжала свою деятельность до конца 1942 года, когда сотрудники областных подразделений на оккупированной территории приказом начальника Управления были прикомандированы к 4-му отделу (оставаясь при этом в штатах того или иного межрайотдела или райотдела. Эти штаты формально не только существовали, но и корректировались: в случае гибели сотрудника, его должность в штатном расписании сразу же заполнялась). След группы Устинова как-то затерялся. Не исключено, что именно к нему относятся данные, касающиеся одного из участников диверсионной группы – Ф. А. Устинова, который со своим напарником Н. Бурлаковым 4 сентября 1943 года был заброшен в Лужский район с заданием уничтожения Власова 15 . Группа Алмазова, являвшегося ранее начальником 2-го (контрразведывательного) отдела УНКВД, с самого начала была сформирована как подразделение 4-го отдела и выполняла «истребительные» и «партизанские» функции. Неслучайно уже в июне 1942 года он числился одним из заместителей Кожевникова.
15
После возвращения в Ленинград оба работали в Управлении. Бурлаков числился за Лужским горотделом, а Устинов находился в штатах АХУ.
Все четыре группы, наряду с проведением контрразведывательной работы среди населения, изучали настроения жителей районов, осуществляли проверку людей, из которых формировались партизанские отряды. После появления Тихвинского аппарата они в течение сентября–октября 1941 года имели двойное подчинение: по месту дислокации – Макарову, а структурно по-прежнему подчинялись Управлению. Такая практика существовала до гибели в мае 1942 года Макарова, когда при сохранении группы Якушева на не оккупированной территории были созданы оперативные отделы, в том числе контрразведывательный отдел области, а на их базе – Управление НКВД области, существовавшее параллельно УНКВД города под общим руководством Кубаткина. Областным Управлением руководил Н. К. Иванов.