Незримый фронт. Сага о разведчиках
Шрифт:
Как выяснила комиссия, Теодор Оберлендер был одним из главных специалистов абвера по «восточному вопросу». Не без помощи полностью разделявших его взгляды Бухарина и Радека, он обосновал причины военных неудач Белого движения. С подачи упомянутых оппозиционеров Оберлендер высказал идею, что народы Кавказа устали от политического угнетения русскими. Иначе говоря, Бухарин и Радек надоумили абвер, как нужно структурировать сепаратистские настроения в этих регионах Советского Союза, чтобы добиться распада последнего. В 1934 году Радек имел конфиденциальную встречу с Оберлендером, в которой также принял участие и гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. В беседе обсуждались вопросы содействия пророссийски настроенным военным кругам Германии в организации военного переворота в СССР. Все контакты и беседы Радека с Оберлендером фиксировались контрразведкой, однако участвовавший в заговоре нарком НКВД Ягода не дал делу ход. И лишь после снятия Ягоды со своего поста Радеку и Бухарину припомнили все их контакты с немецкой военной разведкой.
Накануне войны Оберлендер, будучи рейхсляйтером Союза германского Востока, был назначен политическим руководителем специальбатальона «Нахтигаль», который был ответственен за организацию кровавой оргии первых дней оккупации Львова. После войны, выйдя из американского
Кук сдержал свое слово – через некоторое время он пришел сам и привел с собой более 50 человек разоружившихся активных соратников. Как пишет мой отец, «председатель КГБ Украины увидел в Василии Куке не просто бандита, а человека думающего, который был в состоянии реально оценить действительность и отказаться от своей бандитской деятельности». В 1960 году Кук был освобожден из тюрьмы и написал «Открытое письмо к Ярославу Стецько, Миколе Лебедю, Степану Ленкавскому, Дарье Ребет, Ивану Гринёху и всем украинцам, которые живут за границей», в котором признал советскую власть на Украине законной, отрёкся от ОУН-УПА, призвал украинское правительство в изгнании признать СССР и вернуться на Украину.
Правда, относительно полного идейного перерождения Кука высказывает сомнения ветеран внешней разведки, мой хороший знакомый Георгий Захарович Санников, который как раз в то время участвовал в ликвидации остатков ОУН-УПА на Западной Украине. Совсем недавно мы разговорились с ним о Василе Куке. Вот что рассказал Георгий Захарович: «Я хорошо знал Кука, потому что встречался с ним практически ежедневно в тюремной камере в течение нескольких месяцев. По его поиску и захвату были задействованы тысячи людей, проводились активные мероприятия. Он сидел у нас в тюрьме, о чем знал только узкий круг руководства страны – помимо нашего отдела, где я работал. А я занимался по воле судьбы его политическим воспитанием. Камера была оборудована как квартира. При этом Кук остался врагом Советской власти, абсолютно не изменился. Это был умный, хитрый, талантливый человек, с элементом обаяния. Он, кстати, выступал против тех пыточных изуверств, которые были присущи украинскому подполью. Их практиковали прежде всего боевики, Служба безпеки (СБ). Один из них, Смок, он же Мыкола Козак, даже изобрел станок для пыток: человек подвешивался таким образом, что выкручивались все суставы. Боль дичайшая. Кук даже сказал такую фразу: “Если бы я попал в этот станок, то признался бы не только в том, что я агент НКВД, но что я эфиопский негус”. Это были люди, которые имели свою идею, и то, что они предлагали переговоры – кстати, неоднократно – это чтобы переформироваться, получить передышку и так далее. Были, конечно, моменты, когда они просились выйти из подполья, полностью легализоваться, сдать оружие, но при этом хотели получить три министерства: внутренних дел, министерство просвещения и какое-то еще. Представляете, что было бы со страной? И на эти переговоры мы не пошли. Много было контактов, но все их усилия были направлены на то, чтобы продолжать свою борьбу. Истекавшее кровью подполье, уже практически не существовавшее – оно и то стреляло. И надо сказать, что какая-то часть из них, идеологически опасная, достойно уходила из жизни и вела себя очень мужественно. Но и с нашей стороны, если брать только пограничников и госбезопасность, погибло 25 тыс. человек. Это много – для сравнения, Афганская война унесла 15 тыс. за те же девять лет. Вот вам пылающая Украина. Много было ошибок с нашей стороны. Когда после Сталина к власти на короткий период пришел Берия, его посланцем на Украине был Мешик, министр внутренних дел Украины. Он состоял в нашем подразделении на партийном учете, и мы часто виделись. Его поведение говорило о том, что он был направлен Берия, чтобы идти на контакты. Была официальная команда Берия не ликвидировать, делать все, чтобы бандиты сдавались живыми. Так же, как мы сегодня уговариваем американцев, доказывая свою правоту. А их бить надо, они понимают только силу. И больше ничего, никаких уговоров. Это моя позиция, потому что иного выхода нет. Конечно, мы всегда предлагали сдаваться: жизнь гарантирована, справедливый суд. Но они либо стрелялись там внизу в бункере, либо сопротивлялись до конца. А что касается Кука – я не смог его перевоспитать. Но когда встречаешься с человеком на протяжении нескольких месяцев практически каждый день, включая выходные, то неизбежно возникает взаимная симпатия. Это известный факт из психологии. Но это был, конечно, враг. Ему нужна была своя Украина – но без Москвы. И тем более без поляков и без американцев».
Так или иначе, но к 1959 году ОУН-бандеровцы в основном были разгромлены, причем во многом благодаря усилиям самих же западных украинцев, которые никогда не жили так свободно и в материальном отношении хорошо, как при советской власти. Они стали терять интерес к находящимся в эмиграции проводникам ОУН, давно перекупленным иностранными разведками. Поэтому Степан Бандера неоднократно заявлял о своем намерении вернуться на Украину. Руководители советских спецслужб с полным основанием рассчитывали, что Бандера последует примеру Кука и пойдет на сотрудничество с советской властью. Однако такое развитие событий совсем не устраивало западногерманскую разведку БНД и федерального министра в правительстве Аденауэра, бывшего оберфюрера СС Теодора Оберлендера.
13 октября 1961 года на пресс-конференции в пресс-службе правительства ГДР был представлен агент БНД Штефан Липольц. Он заявил, что в 1959 году получил задание от западногерманской разведки физически устранить Степана Бандеру. «При этом мне передали белый порошок, – показал Липольц, – которым я должен был отравить Бандеру». Правда, агент признался, что был не в состоянии выполнить это задание. Но на Рождество украинец по имени Дмитрий Мисков, который имел доступ в столовую людей Бандеры, рассказал Липольцу, что «он по поручению службы Гелена (т. е. БНД. – А. В.) убил Степана Бандеру». По словам Липольца, «потом этого Мискова ликвидировали».
Мероприятиями по разоблачению Теодора Оберлендера руководил лично председатель КГБ Украины Виталий Федотович Никитченко. В 1962 году, в противовес происходящему в Карлсруэ суду над Богданом Сташинским, Советский Союз обвинил Теодора Оберлендера в убийстве Степана Бандеры.
«Председателю КГБ при СМ УССР
генерал-майору т. Никитченко В.Ф.
г. Киев
Совершенно секретно
Экз. № 1
В соответствии с Вашим указанием Управлением КГБ при СМ УССР по Львовской области в период с октября 1959 по апрель 1960 года проведены мероприятия по документации и сбору доказательств о злодеяниях в городе Львове и на территории области, совершенных Оберлендером и батальоном “Нахтигаль”. <…> Были выявлены и соответственно подготовлены свидетели, выступавшие по данному делу на пресс-конференции в Москве и на суде в Берлине. С учетом достигнутых положительных результатов в проведении специальных мероприятий по Оберлендеру, прошу Вас наградить нагрудным знаком “Почётный сотрудник госбезопасности” <…>».
После своей отставки Оберлендер был включен в список кандидатов ХДС от Нижней Саксонии на выборах 1961 года, но потерпел поражение. Однако 9 мая 1963 года, через неделю после смерти депутата Элизабет Фитье, Оберлендер занял её кресло в бундестаге и оставался там до очередных выборов 1965 года. В 1966 году по инициативе Чан Кайши была основана Всемирная антикоммунистическая лига, объединяющая ультраправых политиков разных стран, и Оберлендер вошел в ее руководство, тем более что в создании Лиги приняли участие многие бывшие коллаборационисты, такие как ОУН, БЦР (Белорусская центральная рада), хорватские усташи и другие нацисты. В руководство Лиги в разное время входили президент Китайской Республики (Тайваня) Чан Кайши, диктатор Парагвая с 1954 по 1989 год Альфредо Стресснер, первый заместитель Бандеры с 1941 года и председатель Правления ОУН(б) с 1968 по 1986 год Ярослав Стецько, создатель и руководитель «эскадронов смерти» Сальвадора Роберто д’Обюссон Арриета, организатор и руководитель гватемальских «эскадронов смерти», вице-президент Гватемалы, неофашист Марио Аугусто Сандоваль Аларкон, начальник полиции в Смоленске в годы войны, лидер Белорусского Освободительного Фронта Дмитрий Космович, французская писательница и политолог Сюзанна Лабин, лидер Национального фронта освобождения Анголы Холден Роберто, лидер Мозамбикского национального сопротивления Афонсу Длакама, члены королевской семьи Саудовской Аравии, крёстный отец японской якудза Ёсио Кодама, один из создателей ЦРУ, профессиональный диверсант Джон Синглауб (руководитель американского отделения Лиги), бывший сотрудник Совета национальной безопасности США Оливер Норт, сенатор Джон Маккейн и другие одиозные фигуры.
В качестве основного средства реализации своих политических целей этот «ударный отряд империализма и фашизма» признавал насилие: «Кровь и железо рассудят нас» (Ярослав Стецько). Отличительными чертами Лиги следует считать опору на терроризм, активное использование лозунгов защиты прав человека и альянс с криминальным миром. Серьезную поддержку Лиге оказывало ЦРУ, особенно его тайваньская резидентура во главе с Рэем Клайном.
На Х конференции Лиги в апреле 1977 года в Тайбэе выступил Отто фон Габсбург – на протяжении 88 лет глава дома Габсбургов, старший сын последнего австрийского императора Карла I. На XVIII конференции в сентябре 1985 года в Далласе к Лиге впервые напрямую обратился президент США – была зачитана телеграмма Рональда Рейгана. Начался крестовый поход против СССР, «перестройка» и «культ гласности». Поскольку на первый план выдвинулся прямой захват власти в Советском Союзе, Антикоммунистическая лига в 1990 году была переименована во Всемирную лигу за свободу и демократию (WLFD) – это чтобы российскому обывателю было понятней, что такое «демократия» и кто ее несет народам мира. 21 августа 1991 года, в день поражения ГКЧП в Москве, в Сан-Хосе собралась XXIII конференция Лиги. Следующая конференция 1992 года прошла уже в Будапеште. На XXV конференции 1993 года в Берлине присутствовал Далай-лама XIV, а следующая, XXVI конференция прошла в августе 1994 года в… Москве. Таков печальный итог «перестройки», выразившийся в криминальной фашизации постсоветского пространства. На московском сборище председательствовали тогдашний мэр Москвы Гавриил Попов и председатель WLFD Чжао Цзычи, с которым встретился премьер-министр Российской Федерации Виктор Черномырдин. В следующем году Тайбэй посетила российская делегация в составе генерального секретаря российского отделения WLFD Николая Жданова-Луценко, руководителя администрации президента Российской Федерации Сергея Филатова и мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака.
Вот так за одним столом оказались представители новой российской «элиты» и патологические нацисты, террористы и бандиты, среди которых и участник кровавых оргий первых дней оккупации Львова в 1941 году Теодор Оберлендер. 28 ноября 1993 года берлинский суд заботливо отменил в отношении него приговор Верховного Суда ГДР от 29 апреля 1960 года. И «отечественные» российские СМИ сразу же развернули кампанию по реабилитации этого нациста. Так, либеральное издание «Совершенно секретно» 24 августа 2015 года опубликовало заметку некоего Воронова под названием «Охота на Оберлендера». В ней говорится, что «6 мая 1960 года начальник Управления КГБ по Львовской области полковник Владимир Шевченко доложил руководителю украинского КГБ генерал-майору Виталию Никитченко об успешном завершении специальных мероприятий… Дело, можно сказать, завершилось большим успехом – не мытьем, так катаньем чекисты, выходит, “ушли” целого западногерманского министра… Действия товарищей из КГБ были продиктованы вовсе не пылким стремлением найти и покарать реального нацистского преступника: это была типовая спецоперация сугубо политического назначения. Специальная подготовка свидетелей (то есть, по сути, лжесвидетелей), компрометация, специальные мероприятия… – один лишь спецлексикон показывает, что все это и близко не лежало к праву как таковому».