Незваные…
Шрифт:
Она живо отвинтила пробку и протянула своему новому знакомому.
– Не побрезгуешь?
– Да что ты! Пей!
Полеха с удовольствием сделал два глотка.
– А ты будешь? Спасибо, – вытирая губы ладонью, вернул он бутыль Марине, – чудо, а не квас!
Девушка тоже попила, прикрыв глаза. Ресницы её были куда длиннее, чем показалось вначале, их бледно-рыжеватый цвет скрывал истинную длину и пушистость. Макияж напрочь отсутствовал. Сергей представил, как может выглядеть эта девушка, если её пропустить через руки хорошего визажиста. Немного потеряв над собой контроль, он жадно поедал Марину взглядом: юная кожа с множеством весёлых родинок-веснушек, лебединая шея, разрез платья на груди обнаруживал края тонкого ажурного лифчика, обрамляющего округлые упругие груди. Живые складки на платье, облегающем талию и бедра, дрожание коленок, поддерживающих пакет.
– Да положи ты его на пол, – не выдержал клон знаменитого актёра и решительным движением снял сумку с тут же стыдливо сдвинувшихся коленок. Пакет он поставил у своих ног, принял бутылку из рук Марины.
– Ещё можно? – спросил он.
– Пей, конечно! – радостно разрешила соседка.
Он не хотел пить, но сделал это, как бы упрочивая союз с юной барышней. Прикоснувшись губами к влажному горлышку, словно поцеловавшись с очаровательной попутчицей, отпил символический глоток. Удовлетворённо крякнул и сунул квас в пакет.
Девушка улыбалась и уже смелее смотрела на своего приятеля.
Автобус въезжал в город, и это навевало некоторую грусть. Лёгкая болтовня двух соседей всё больше приобретала напряжённые нотки – расставаться явно не хотелось обоим.
– Я когда-то работал здесь в строительной фирме, потом уехал на заработки за Урал. Ты спрашивала, не местный ли я. Нет, я с Поволжья. Детдомовский. Семьёй до сих пор не обзавёлся, всё некогда было, да и кандидатки достойной тоже. А друзья… Все разлетелись кто куда. Как-то так вышло, что нет у меня никого. Вот только Валентина Георгиевна, друга мать, да Нинка, сестра его. Бабка ещё была у них, да, наверное, померла уже. Ей тогда-то уже под сто было.
Марина прониклась грустными нотками в рассказе собеседника и спросила:
– А ты давно их не видел?
– Восемь лет почти.
– Эх ты, вот это да! А перезванивались хоть?
– Нет, они, кажется, переехали куда-то, телефоны сменились… Потерялись мы, в общем. Была пара писем…
– И как же ты будешь их искать?
Марина невольно тронула рукой локоть Сергея. Тот сделал вид, что не заметил, поглядывая то в окно, то на златовласую прелестницу.
– Пойду на прежний адрес, попытаюсь узнать, куда переехали. Или через адресный стол.
– А где они жили, Серёж?
– Да в центре, у Московского вокзала, на Путейской…
– Знаю… А если не найдёшь?
– Не найду? – Сергей посмотрел на Марину задумчиво. – Тогда не знаю. Не хочу и думать об этом, – и вновь отвернулся к окну.
– Дай мне твой телефон, – как-то по-деловому и категорично попросила девушка, будто в её голове родился удачный план. Она распахнула свой слайдер, приготовившись набирать номер.
– Хм, ты знаешь… Я потерял свой телефон. В поезде ехал, где-то на перроне ночью выронил, наверное. Да я сейчас в Туле куплю. Слушай, Марин, не бросай меня сразу. Я сто лет здесь не был, такие перемены вокруг… – Сергей обаятельно улыбнулся и взял её ладонь в свою. – Потеряюсь без тебя.
Марина застыла с улыбкой на лице, глаза её лучились нежностью и плохо скрываемой радостью…
Через час Сергей с Мариной были в центре Тулы в салоне МТС. Приобретя телефон и обменявшись номерами, они не стали расставаться и отправились в ювелирный магазин на центральном рынке. В отделе скупки народу было не так много, толстый продавец с неснимаемой со лба лупой бойко обслуживал посетителей, выковыривая камешки и взвешивая на электронных весах золотые изделия.
– Здравствуйте, – Серж молча, когда подошла его очередь, подкинул на ладони царский червонец.
– Редкая вещь…, – рассматривал под лупой монету толстяк, – при Екатерине Второй почти не чеканились…, а тут именно её, 1763 года, – он поднял глаза на посетителя и чуть наклонившись, тихо спросил: – Много у Вас таких?
– Одна, от бабули осталась. Я знаю, что редкая и дорогая. Сколько дадите? Деньги срочно нужны, – и покосился на спутницу, стоящую рядом.
Толстяк помолчал, ещё раз взглянув на реликвию.
– 100 баксов.
– Как вас зовут, простите? – спросил Сергей, стараясь придать лицу заинтересованное и мирное выражение.
– Антон, – всё же несколько напрягшись, ответил тот.
Серж молча буквально выдернул из пухлых волосатых пальцев «Екатерину» и, сказав: «Мало», стремительно вышел из салона, увлекая под руку Марину.
– А сколько хотите? – крикнул вдогонку скупщик.
– Дай посмотреть, – попросила девушка. Повертев в руках нумизматическую ценность, она спросила: – А это действительно редкость?
– Похоже, что да.
– А что, он мало предложил?
– Уверен, что мало. Они жулики все, Марин. Ничего, сейчас выясним истинную цену.
– А зачем ты продаёшь? А может, лучше коллекционеров найти? А где ты её взял?
– Тебе на какой вопрос сперва ответить: на первый, второй или третий? – рассмеялся Сергей и сильней прижал руку очаровательной подруги к своему телу. Сейчас он чувствовал себя вновь юным, счастливым и беззаботным. Он еле сдерживался, чтобы не начать болтать всякие глупости, петь или насвистывать любимые мелодии. Сердце подсказывало, что девчонка уже влюблена в него… Впрочем, он тоже испытывал к ней непростые чувства. При этом понимал, что делать серьёзные выводы рановато, а уж тем более строить совместные планы на будущее. Тем не менее ощущение влюблённости было отчетливо острым, и оставалось только желать, чтобы оно не покидало обоих как можно дольше. И вообще, рыжие всегда нравились Сержу Полехе. С детства.
Тут же на рынке нашлись две ювелирные точки, в одной из которых Сергею приглянулся улыбчивый армянин лет тридцати. Незаметно понаблюдав минут десять за тем, как тот обслуживает людей – по большей части это были, очевидно, постоянные клиенты, – и уже зная его имя, протиснул голову в окошко палатки и, лучезарно улыбаясь, поздоровался:
– Привет, Гарик!
– Привет, дорогой, – заулыбался в ответ армянин, ожидая продолжения.
– Мне тебя порекомендовали хорошие люди. Меня Серегой зовут, – пришлось через узкое оконце просунуть ещё и руку для приветствия. – Дело есть, – и, перейдя на шёпот, добавил: – Девушке моей серьги хорошие надо бы сделать, поможешь?