Незваный гость
Шрифт:
Он представил ждущую его Кали, и на душе у него сразу стало теплее. Как хорошо было бы вернуться прямо сейчас, а не ждать очередную капризную модель. Тревис хотел отказаться от этого заказа, но приятелю удалось его уговорить. Работа со вздорными моделями никак себя не окупала, и в следующий раз он ни за что не согласится, кто бы его ни попросил об этом.
Тревис вернулся к бумагам, разложенным на столе, еще раз просмотрел план своей новой книги. Отлично задумано. Через два дня он должен был встретиться с женщиной, жившей в Париже в годы второй мировой войны. Она прошла через испытания, которые в наши дни способны понять лишь немногие. Не удивительно, что эта женщина поразила его своей душевной силой, и Тревису захотелось снять ее для своей новой книги. Он подумал, не предложить ли ему Кали поехать вместе с ним.
Пусть увидит, как он работает, окончательно смягчится и позволит ему еще раз сфотографировать ее.
— Дженни, — пробасил он. — Если эта куколка, которую я устал ждать, не явится в ближайшие несколько минут, я не стану ее снимать. Я не намерен получать деньги даром и попусту просиживать штаны. У меня хватает другой работы.
— О'кей, — откликнулась она. — Тревис, прошу тебя, в следующий раз подойди к телефону и поговори с ней сам, а не высказывай мне свои претензии.
— Следующего раза не будет, — буркнул Тревис и погрузился в наброски своей новой книги.
Кали попробовала рагу и посмотрела на часы. Тревис мог вернуться в любую минуту. Все здесь казалось ей таким домашним и привычным, она чувствовала себя так непринужденно, как никогда в доме с Блейном. Возможно, потому, что он не любил обедать дома и был недоволен, когда она возилась на кухне. Это дело прислуги, высокомерно заявлял он.
Ей не хотелось, чтобы Тревис застал ее в неухоженном виде. Кали долго до блеска расчесывала волосы, слегка надушилась и начала размышлять, что ей лучше надеть. Ничего обтягивающего и сексуального у нее с собой не было. Кали услышала, как повернулся ключ в замочной скважине. Хлопнула дверь кухни.
— Кали? — Громкий голос Тревиса показался ей на редкость мелодичным.
Она пробежала по коридору в другую часть дома и бросилась ему в объятия.
— Как я рад тебя видеть, — прошептал он и впился в ее губы поцелуем. — Мне тебя так недоставало.
Она улыбнулась.
— По-моему, прошлой ночью ты уже говорил это.
— Раньше мне еще сильнее недоставало тебя, потому что ты жила в другом штате, — пояснил он, на секунду оторвавшись от ее губ. — А сегодня я знал — ты у меня дома, а меня там нет. Чем это так вкусно пахнет?
— Я приготовила рагу. — Она с трудом говорила об обыденных вещах, потому что его рука проскользнула ей под рубашку и дотронулась до груди.
Тревис пробормотал нечто невнятное, вдыхая аромат свежести, исходящий от ее теплого тела.
— Ты, надеюсь, сделала его много? Я голоден, как зверь.
Кали улыбнулась, не очень понимая, об утолении какого голода он говорит, потому что Тревис стиснул ее в объятиях, и она почувствовала, как он возбужден. Он обхватил ее бедра и крепко прижал к себе.
— Я выключу духовку, а ты иди в постель, — шепнула Кали и выскользнула на кухню.
Вернувшись в спальню. Кали обнаружила, что кровать ждет ее и Тревис лежит на ней во всей своей красе. Да, выглядел он просто великолепно.
Хорошо, что Кали выключила духовку, потому что они пошли обедать только через полтора часа. Кали подала рагу, а в завершение обеда печенье собственного изготовления.
— Мне нравится твой дом, — сказала она Тревису, когда они сидели на огромном мягком диване в его «берлоге» с бокалами вина.
— Я очень рад. Может быть, он и великоват для одного человека, но я люблю свободное пространство. К тому же, живя в этом месте, я могу держать лошадей.
Он растянулся на диване, и Кали прильнула к нему. Тревис обнял ее за плечи. Черт, как же для него все хорошо складывается! Неужели она этого не замечает? Останется ли она с ним и признает ли его дом своим? Тревис порывался заговорить с ней об этом, но вовремя одумался. Он боялся, что столкнется с ее сопротивлением. Ведь ему известно, чего ей стоило победить свой страх и приехать к нему. Но она еще не догадывается, что он не позволит ей вернуться назад.
— Я видела свои фотографии, — спокойно проговорила она и наклонилась, чтобы поставить свой бокал на столик.
Он подождал ее дальнейших слов, но их не последовало. Тогда Тревис обнял ее и спросил:
— Ну и как?
— Ты снял великолепно и, думаю, сам в этом не сомневаешься. — Ее уверенность почему-то смутила его.
Он откинул волосы, закрывавшие ее ухо, и прижался к нему губами.
— Я хотел, чтобы ты поняла, глядя на эти снимки, как нужна мне, как мы близки с тобой, — прошептал Тревис, наваливаясь на нее и придавливая своим телом.
— Я была твоей уже после Сочельника, — с трудом проговорила Кали, когда он погладил ей ногу от колена до бедра.
— Неужели? — Его губы ласкали нежную кожу Кали на шее и плечах, а усы добавляли остроту ее ощущениям.
— Да, я… я не могла позволить… — Она жадно глотнула воздух, ощутив, как жар от тела Тревиса передался ей. — Я не хотела, чтобы Блейн дотрагивался до меня после того, как ты меня поцеловал.
Тревис глубоко вздохнул.
— Ты имеешь в виду, после того, как я застукал его с этой женщиной? — Он добивался от Кали полной ясности, хотел, чтобы она сама, без его подсказки, произнесла эти слова.
Она покачала головой.
— Нет, к тому времени у нас с Блейном все уже было кончено. — Кали передвинула ноги, когда он отыскал у нее «молнию» на джинсах и начал расстегивать. — Ты, ты заставил меня: это увидеть. С твоей помощью я почувствовала то, что прежде для меня не существовало, и теперь… — Она вздохнула, подумав, скоро ли ему надоест эта эротическая игра. — Я знаю, что никто не смог бы дать мне того, что дал ты.
Тревис улыбнулся, сорвал с нее рубашку и посмотрел на обнаженную высокую грудь.