Нф-100: Хозяйки тумана
Шрифт:
Стали хоки выращивать детей человеческих, как люди выращивали репчатку и горох - себе на корм.
Увидела Земля, что натворила сестра её, заплакала горько. А Вода только злорадств о вала. И кричала: "Убирайся вон, старуха! Я молодая и сильная, я теперь сама буду править Миром!" И верно, источились силы Земли, слабее сестры стала она. Но умения не раст е ряла.
В сухих Восточных Лесах, в пещере, подальше
Пришёл Вик к детям, увёл их с Запретных Озёр. Научил охотиться, ловить рыбу, соб и рать ягоды и грибы, строить хижины, выделывать шкуры и шить одежду. Возмутилась Ст и хия-Вода, наслала на Вика-Освободителя хок. Но не испугался Вик. Сел на своего железного крыла, взял огненный лук и повёл за с о бой людей.
Не знала Вода, что из капельки своей огненной крови сделал Вик волшебное зелье - ба г рец, и роздал его охотникам. Достаточно багрецом облить хоку, как теряет она дарованную Водой власть. Не может улизнуть от стрел, стать туманом - затвердевает, превр а щается в скину. Всю свою силу и могущество скина вынуждена отдавать человеку . Она лечит болезни и заживляет раны, надевший её может не спать, не есть, не пить, не знает усталости, ле с ные твари для него не опасны, и даже хока не сможет выпить его влагу. Лишь об одном до л жен он помнить всегда: если носить скину долго, она прирастёт к тебе, и сам превратишься в х о ку.
Вик с охотниками убили много хок, а уцелевшие в страхе бежали на свои Запретные Озёра. Вновь установилось равновесие Зимы и Лета, Воды и Земли. Но мать-Земля постарела, не было у неё сил учить заново своих детей. Тогда Вик отправился в странствие, чтобы по крупицам собрать растерянные Знания Древних. И когда соберёт их - принесёт людям. Ве р нут люди своё могущество и заживут спокойно и сч а стливо, лучше прежнего.
Крис проснулся, открыл глаза. По ту сторону затянутого плёнкой окошка было ещё темно. Но мочевой пузырь давил немилосердно - слишком много воды было выпито вечером после маминых медовок. Он осторожно поднялся, переступил через сладко посапывающего Марика, завязал на бёдрах килт, тихо, стараясь не скрипнуть, отворил дверь.
Утро едва намечалось светлой полосой
– Доброго утра!
Крис вздрогнул от неожиданности, оглянулся. На порожке соседнего дома сидела женщина, и волосы её поблёскивали в лунном свете. Наверное, из-за этих песочно-жёлтых волос Мила получила прозвище Солнышко.
– Здравствуй. До утра ещё о-го-го как долго! Ты чего в такую рань поднялась?
– Не спится почему-то.
Миле было двадцать, год назад она овдовела. Молодая здоровая женщина долго оставаться без мужа не могла. Весной Мила взялась выхаживать потрёпанного шлейфокрылом Ореста, но что-то у них не заладилось - в конце лета тот убрался восвояси. Приятелям объяснял - мол, Солнышко с виду смазлива, но в постели не слишком горяча. Верили ему мало, скорее "не слишком горяч" оказался сам Орест. Как бы там ни было, сейчас Мила жила без мужа, с двумя малолетними сыновьями.
– Не спится?
– удивился Крис.
– У мамы сонная настойка должна быть, попроси.
– Да не стоит забот! Душно в доме, вот и всё. Хочу к ручью сходить, умыться. Только темно, боязно одной.
– Чего там бояться? Ещё не зима, пузыри из болот не выползли, крылы спят. А ленточников мы за лето извели вокруг посёлка.
– Конечно тебе не страшно, ты же охотник. Взрослый совсем, сегодня на Длинное Озеро идёшь, подружку выбирать.
Обычные слова женщина произнесла так, что Крис смутился. И в самом деле, вернётся-то он в посёлок настоящим мужчиной!
– Так что, проводишь вниз?
– спросила Мила.
Крис пожал плечами.
– Пошли. Только нож захвачу на всякий случай.
К тропинке они вышли по гребню склона, за домами, чтобы не делать круг через посёлок. Мила обошла родничок, перешагнула журчащую в темноте струйку воды и направилась вдоль огородов к лесу.
– Ты куда?
– окликнул её Крис.
– Раз уж есть у меня провожатый, пойду к заводи, искупаюсь.
– В темноте? Не боишься?
– Купаться? Так не весна, волосянок нет. И ты же сам сказал, что опасные твари вокруг посёлка не водятся.
– Ээ... ладно, пошли.
Каменец огибал Зелёный Холм с юга, затем убегал в лес и делал здесь петлю, образуя неглубокую тихую заводь. С середины лета и до поздней осени здесь купались все поселковые. Крис любил порезвиться в тёплой воде с ребятами из общего дома. А иногда они с Мариком, засев в кустах орешника на противоположном берегу, подсматривали за девчонками, обсуждали их прелести. Заметив это, те начинали визжать, не спеша, впрочем, натягивать юбки и лифы. Взрослые отвешивали излишне любопытным подзатыльники, но сильно не ругали. Смотреть на голых девушек Правила не запрещали.
Но купаться ночью, в одиночку, Крису никогда в голову не приходило. Понимал, что никакой опасности нет, но всё же...
Мила попробовала ногой воду.
– Тёплая.
Сбросила на траву пончо, развязала лиф. Крис быстро отвернулся. Услышал, как женщина засмеялась:
– Как же ты меня охранять собираешься? Выползет что-нибудь из орешника, а ты и не увидишь!
Он повернулся. Юбка уже лежала рядом с остальной одеждой, и Солнышко не спеша заходила в воду. Тело её, подсвеченное луной, белело на тёмной поверхности заводи.