Ни имён, ни примет
Шрифт:
Они немного погуляли по «аллеям» и уселись на скамеечку. Разглядывая цветы, Яра откинулась на спинку. «Прям как дома, в парке, ей-Богу», – подумала она.
Катя неожиданно сказала:
– Ты знаешь, он опять притащил смартфон и пытался выяснить, почему нельзя позвонить домой.
Она сказала это тихо, но так отчетливо, что Яра резко открыла глаза и выпрямила спину. Отвечать не хотелось. Да Катя и не ждала. Люди к станции привыкали тяжело, особенно взрослые. А этот довольно упрямый, еще не пожилой мужчина регулярно таскался к ней, даже не на прием, а поговорить. Его консультации закончились
Они вернулись в кафе, оставили чашки, попрощались, и Катя пошла на очередной сеанс. Яра прогулялась еще немного по оранжерее и решила заглянуть к Саше.
Сектор научных лабораторий, инженерных и медицинских исследований находился на втором радиусе станции, то есть надо было проехать на лифте и пройти мимо больничного блока.
Саша уже третий день воевал с бионическим протезом руки. Никак не получалось запрограммировать его так, чтобы пальцы чувствовали температуру предметов. Сначала было сложно найти детский протез, теперь – сложности с нейрокомпьютерным интерфейсом. Датчики, вживляемые в мозг, пока не передавали сигналы в «руку» как положено. Саша не мог найти поломку. Недовольный и взъерошенный, он окинул вошедшую Яру резким, коротким взглядом.
– Ну, что? Поговорила с Катькой?
– Привет! – ошарашенно отстранилась Яра, – еще нет. У нее своих больных хватает.
Лаборатория была оборудована по последнему слову техники и больше напоминала компьютерный центр. На работе Саша производил впечатление полухирурга-полусумасшедшего программиста, что-то колдуя у мониторов и настраивая биопротезы так, чтобы вернуть потерянные функции телу. Вот и сейчас в левой руке он держал полуработающую искусственную руку, повторяющую движения его правой руки. Он так увлекся, что пропустил ее ответ мимо ушей.
Глава 4
Она вернулась с дачи, открыла дверь и вошла в пустую квартиру. Никого дома не должно было быть. Все остались на даче. Стояла летняя, знойная пора. Но вдруг в комнате она увидела отца, а точнее, человека, очень похожего на отца. Он сидел на стуле у стола, спокойно смотрел на нее открытым взглядом и немного улыбался, как отец. Он ждал ее. Яра испугалась, поскольку точно знала, что этого не может быть, ведь отец на даче. Все там остались, когда она уезжала.
«Кто это? Что ему здесь надо?» – пронеслось в ее голове.
Она ни на минуту не сомневалась, что это не отец. В страхе она сделала порывистый шаг назад и вскрикнула:
– Этого не может быть! Этого не может быть! Это не ты! – И попыталась выбежать на кухню.
Но там сидел еще один человек, очень похожий на ее отца! Или тот же самый?
Ее пробрал леденящий ужас. Эти копии неожиданно подошли друг к другу лицом к лицу и как будто даже удивились встрече.
Она попыталась воспользоваться моментом и затолкать их куда-нибудь. Под руку подвернулась ручка туалета. Ей даже удалось их туда впихнуть и захлопнуть дверь. Она сама удивилась, как это произошло. Все-таки они оба были высокими и жилистыми. Наверное, сработал эффект неожиданности, они просто не предполагали от девушки такую прыть. Да и Яра хоть и не производила впечатления тренированного атлета, но отличалась решительностью и некоторой спортивной подготовкой. Но, конечно, долго она не смогла сопротивляться их напору и, несколько раз хлопнув дверью туда-сюда, они выскочили.
Опустилась темнота. Она поняла, что ее похитили и удерживают в собственной квартире. Было очень страшно и странно. Вроде всё как всегда: вещи на своих местах, никто ничего не воровал и не стремился убежать, она не скована в движениях. Так солнечно за окном! По-настоящему летняя погода сейчас только усиливала гнетущее настроение. Стало понятно, что ей никак не улизнуть из дома. Она сидела на стуле, находясь в прострации, не понимая, что делать дальше. После того как она их упустила, она растерялась и отчаянно пыталась заставить себя мыслить разумно. В это время один из этих людей очень вежливо что-то объяснял ей. Она собралась, заставила себя сфокусироваться на его речи:
– Завтра мы вместе поедем в длительную поездку. Нам бы очень не хотелось применять к вам дополнительные меры убеждения, но если вы не согласитесь добровольно, то близкие вам люди могут пострадать. – Он был очень вежлив, разговаривал не громко, но очень отчетливо. Его голос проникал в самое сердце, наверное, оттого что его желто-рыжие глаза смотрели прямо в нее. У него был очень неприятный, холодный, пронизывающий взгляд, как у робота, без выражения, хотя он попробовал немного улыбнуться.
Осторожно она попыталась поговорить с ним.
– Куда мы едем?
– В Кинешму, – даже доброжелательно ответил он, но в глазах сквозила враждебность.
Она очень удивилась. Никогда ничего не связывало ее с этим городом.
Весь день они просидели дома.
В квартире было так тихо. Ничего не нарушало эту звенящую тишину. Ни разговоры, ни угрозы. Она подумала, что кто-то должен ее искать. Хотя бы, чтобы узнать, как она доехала с дачи. Она всё думала, как попросить помощи, ну у кого-нибудь, как сказать, что ее удерживают и собираются куда-то вести.
Ее заторможенное состояние продлилось до вечера, голова и ноги отяжелели. Она стала думать, что они ее чем-то ударили, когда вырвались из туалета, она просто не помнит этого.
Вдруг Яра задумалась: «А где второй? Их же двое было, абсолютно одинаковых, как один».
Спросить она не решилась.
На следующее утро, чуть более ветреное, он пришел к ней в комнату и сказал, чтобы она оделась, подготовилась к поездке, и дал ей таблетку. Таблетка была не очень большой, белого цвета, без названия на оболочке.
– Проглоти ее, если хочешь, чтобы всё было хорошо, – сказал человек угрожающим тоном, глядя на нее пристально всё тем же проникающим, как нож, взглядом.
Она сделала неловкое движение, и таблетка упала на одеяло, но все-таки не укатилась. Она подобрала ее и держала в руке. Он отвлекся на минутку, и она закинула ее за изголовье кровати, сделав вид, что положила в рот и проглотила.
В полутемную комнату, сквозь зашторенное окно, попал яркий луч света. И этот день обещал быть солнечным.