Ни капли волшебства
Шрифт:
Дверь слегка приоткрылась. В образовавшуюся щель просочилась голова какого-то пришельца:
— Измаил Кириллович, разрешите?..
— Я занят! — рявкнул Живодеркин, не оборачиваясь, — зайдите через полчасика.
— Но решение суда…
— Подождет!
— А…
— Позже!
Пришелец затравлено огляделся и тихонько прикрыл за собой дверь.
— Вот как, значит, тесен мир, — продолжил адвокат, возвращаясь с бутылкой "Столичной" с содранной акцизной маркой, — встретить земляка за сто тысяч километров от родной Земли! Кому расскажу — не
Бутылка с грохотом опустилась на стол, поверх бумаг и папок. Следом возникли красивые хрустальные бокалы с дымчатыми ободками.
— Землян во Вселенной, я погляжу, не так уж и много, — осторожно начал разговор Крюков.
— Не то слово! На две-три планеты один захудалый человечишка! Дефицит, сам понимаешь! — Живодеркин посмотрел на замершего у ног Морокла Угж, — а этому… вашему наливать?
— Я не пью, — покачался Угж, — мне бы уксусу.
— Уксуса нет, — развел руками Живодеркин.
— Тогда я пойду, — сказал Угж и растворился в воздухе.
— Так вот, — Живодеркин содрал крышку и стал разливать водку по бокалам, — человек, между прочим, самое востребованное существо во Вселенной. Его мозг приспособлен к мгновенной адаптации в любых условиях. Он соображает в три раза быстрее самого мощного компьютера Вселенной. А еще только человек не сойдет с ума, проводя в полете с планеты на планету многие годы.
— Тогда в чем же вопрос?..
— Беда в том, что многие крупные корпорации и монополии Вселенной не заинтересованы в дешевой рабочей силе и опасаются интервенции и засилья землянами больших участков галактик. С приходом столь высокого разума резко поднимется уровень жизни, возникнут новые условия труда, что говорить о ценах на маго-маго, которые просто рухнут! Сильные мира сего считают, что лучше держать землян изолированными от общества. Жители Вселенной пока не готовы к встрече с нами. К тому же эта наша людская привычка размножаться со всеми, кого встретишь на своем пути. Знаешь, как монголо-татары во время нашествия на Русь. Вот так же и другие люди. Стоит им добраться до какой-нибудь красивой инопланетянки — пиши пропало!
— А я думал, что мы отсталые и неразвитые… — пожал плечами Крюков.
— В техническом плане — да. В плане разума — нам нет равных! Рисунок девятилетней девочки Кати, попавший в руки ученых планеты Усьвакань, до сих пор вызывает ожесточенные споры. Порой доходит до кровавых войн. Десятки ученых застрелились, еще десятки ушли в горы, а на планете Соншара даже основали культ неизвестной картине. Говорят, та зарождается новая религия! А Катя всего лишь нарисовала любимую собачку.
— Собачку? — переспросил Морокл, — так это была собачка! То-то я думал, что в кроссворде букв слишком много.
Живодеркин раздал бокалы и, гордо выпрямившись (доставал он Крюкову едва ли до подбородка), сказал:
— Ну, за человечество и разум! В конце концов, это мы первыми вырастили хлопающуюся кукурузу!
Выпили. Водка оказалась на вкус слегка горьковатой, но чрезмерно слабой. Наверное, первая посылка пришла уже очень давно, и ядреный напиток успел как следует выдохнуться. Аккуратно хлебнувший капельку Морокл поморщился и поставил стакан на стол. По его лицу пробежали красные кляксы, а кончик носа засветился голубым:
— Что это за гадость? Отрава какая-то…
— Национальный напиток, — охотно объяснил Живодеркин, — извините, что без закуски.
— И так сойдет, — махнул рукой Крюков, — может, вы все-таки подпишите? Нам идти надо…
— Приятно, когда тебя считают лучшим адвокатом Вселенной, — самозабвенно продолжал Живодеркин, — вот так родился в простой семье рабочих и крестьянки, и не подозревал, что когда-нибудь где-нибудь за что-нибудь… Еще по бокальчику?
— Разве что чуть-чуть, — оживился Крюков, который, как и любой уважающий себя россиянин считал грехом не выпить меньше двух рюмок за один присест. Даже поговорку по такому случаю припомнил.
Живодеркин налили еще. Выпили. Страховой агент смотрел за этой процедурой с плохо скрываемым пренебрежением. Его любимым напитком во все времена оставался маго-маго.
— Гхм, — деликатно кашлянул он, когда Крюков и Живодеркин опустошили бокалы по второму разу, — подпишите?
— Охотно.
Живодеркин взял папку, ручку и поставил внизу документа свою размашистую подпись. Морокл принял папку и хлопнул в ладоши. Из воздуха возникла мохнатая рука. Морокл вложил в нее папку с ручкой, и рука исчезла.
— Ловко у вас все устроено, — подивился Живодеркин, — еще по бокальчику?
— Нет, спасибо. Нам еще бегать и бегать.
— Жаль. А то могли бы хорошенько посидеть. А после работы на рыбалку смотаться в местный океанариум. Я бы трески заказал и сома во-от такого!!
— Сома ловить? — заинтересовался Крюков, который был ярым поклонником рыбалки. Правда, в последние годы выезжать на природу с друзьями получалось крайне редко, но прошлой весной он смог похвастаться двумя сазанами и целой связкой окуньков размером с локоть.
— Пойдем, — настойчиво потянул Крюкова за рукав Морокл и отчего-то посмотрел на блеснувшие на руке часы, — надо спешить, а то…
— Что-то случилось?
— У меня плохое предчувствие. А предчувствие страховых агентов, знаешь ли, штука проверенная…
— У меня вот тоже предчувствие было, — сказал Живодеркин, — работал я тогда адвокатом в Армавире. Однажды ночью лежу и вдруг чувствую, что что-то не так. То ли из-за того, что собака в коридоре залаяла, то ли из-за зеленых человечков, которые потолок пробили и рухнули прямо перед моей кроватью. Ну, чувствую, за мной пришли…
Неожиданно со стороны стола что-то зашипело, и чей-то искаженный помехами голос произнес:
— Измаил Кириллович! В вашем кабинете обнаружены два уголовных преступника, разыскиваемых полицией всех цивилизованных планет. Огромная просьба оказать содействие МУРЛО и задержать их, по возможности оглушив тяжелым тупым предметом. Мы сейчас будем.
— Узнаю этот голос, — проворчал Морокл, на висках которого мгновенно возникли капельки пота, — тот самый тип, что пытался арестовать нас в регистратуре…