Ни о чем не жалея

Мартин Кэт

Сама же Кейт уже слишком давно живет так, как считает нужным, чтобы обращать внимание на подобную чепуху.

Кейт смотрела в окошко кареты, катившей по шумным лондонским улицам. Стояло теплое весеннее утро, небо было лазурно-синее, но чудесный денек не действовал на нее умиротворяюще. Кейт не давала покоя мысль о том, что она должна была отказаться от приглашения герцога. Это было бы единственно верным решением, и герцог Бел-дон прекрасно это знал. И, тем не менее, он вновь попытался заставить ее пренебречь правилами приличия, и Кейт вновь, как и на балу, когда согласилась танцевать с ним вальс, покорно пошла у него на поводу.

Прибыв в музей, Кейт отослала карету, а сама стала ждать герцога, стоя у входа. Легкий шаловливый ветерок теребил ее ярко-зеленые юбки, и Кейт рукой придержала шляпку, надеясь, что он не сдует с ее полей украшавшие ее листочки и цветы. Золотисто-рыжие волосы, чересчур длинные, что было сейчас не в моде, свободно спускались у нее по спине, а по бокам Кейт заколола их гребнями из слоновой кости, которые купила у чернокожего уличного торговца в Дакаре.

Напряжение ее все возрастало. Не в силах стоять на месте, Кейт принялась расхаживать взад-вперед по мраморному полу под портиком у входа в музей. Она снова подумала, что не должна была здесь находиться. Нужно было сказать «нет», хоть раз в жизни поступить так, как подобает приличной девушке, но в этот момент заметила направлявшегося к ней герцога – высокого, импозантного и потрясающе красивого. Сердце Кейт на секунду замерло, и она поняла, почему находится здесь.

– Я уж решил, что вы образумились, – с улыбкой проговорил герцог, подходя к Кейт и даже не догадываясь, насколько его слова близки к истине.

Кейт рассмеялась.

– Именно это со мной и произошло несколько минут назад, но, как я полагаю, слишком поздно.

Герцог ухмыльнулся.

– Еще как поздно, мисс Хармон. Обещаю вам, однако, что к концу дня вы будете рады, что согласились приехать.

Кейт улыбнулась. Она уже была рада. Ей нравилось, как он смотрит на нее, как, взяв под руку, ведет к ожидавшей их карете – изящному черному фаэтону с высокими сиденьями, расписанному по бокам маленькими золотыми веночками и запряженному парой великолепных гнедых, нетерпеливо переступавших ногами.

Экипаж был элегантный и стильный, но Кейт даже не заметила этого, целиком поглощенная мыслью, что он пуст: ни лакея, ни кучера. О Господи! Так, значит, они с герцогом и в самом деле будут абсолютно одни! Волнение снова охватило ее, причем настолько сильное, что даже руки слегка задрожали. Мысленно Кейт принялась придумывать всевозможные отговорки и объяснения, почему не может ехать. Поздно! Поддержав Кейт за талию, герцог помог ей забраться в карету и, подождав, пока она устроится на сиденье из красной кожи, обошел вокруг и уселся рядом.

Взяв в руки вожжи, он привычно продел сквозь них руки в кожаных перчатках и спросил:

– Готовы?

Судорожно сглотнув, Кейт кивнула. Как она и опасалась, назад пути уже не было. Что ж, будь что будет.

– Готова, – ответила она.

– Тогда в путь.

Герцог стегнул лошадей, и они тотчас же пошли рысью. С той же легкостью, с какой держал вожжи, герцог заставил фаэтон влиться в поток транспорта, состоявшего из карет, наемных экипажей и груженных фруктами и углем повозок. Очень скоро они добрались до окраины города, и фаэтон покатил по дороге, по обеим сторонам которой простирались холмистые поля.

В деревушке, застроенной причудливыми каменными домишками, они помахали группе школьников, потом на них с лаем набросились собаки. Выехав из деревушки, они обогнали фургон с сеном и почтовый дилижанс. Пассажиры, высунувшись из окон, долго махали им вслед.

Сердце Кейт колотилось в груди, ее переполнял безудержный восторг. Она взглянула на герцога – запрокинув голову, он заливался восторженным смехом – и поняла, что по-настоящему счастлива.

Свежий воздух, быстрая езда, явное удовольствие герцога от ее присутствия рассеяли страхи Кейт. Разговор шел на самые что ни на есть обычные темы: про погоду, про то, какой великолепный простирается перед ними пейзаж и как умело герцог правит лошадьми.

– Какие чувства вы испытывали, проводя столько времени вдали от дома? – наконец спросил он, заставив лошадей перейти с галопа на легкую рысь.

Кейт откинулась на сиденье, чувствуя, как стук колес и мерный цокот копыт убаюкивают ее.

– Трудно сказать. По правде говоря, у меня нет настоящего дома уже давным-давно, с тех пор как умерла моя мама. После ее смерти отец начал путешествовать, и я, естественно, повсюду его сопровождала. Дальние страны манили его. Должно быть, уединение помогало ему забыть горе. Для меня же после нескольких лет блужданий с одного места на другое необычное стало нормой.

Герцог свернул на проселочную дорогу, заставив лошадей перейти на шаг, и Кейт заметила речку – широкую голубую ленту, мелькавшую и исчезавшую за деревьями.

– В ходе вашей лекции у меня создалось ощущение, что вам приятна передышка от всех этих переездов. Мне показалось, что вы бы предпочли вернуться в Америку, а не на Санту-Амару.

Именно этого Кейт и хотелось. Во всяком случае, хотелось находиться в таком месте, которое она могла бы назвать домом – хотя бы ненадолго.

– Мои желания не имеют значения. Отец чувствует, что найдет ожерелье. И если это и в самом деле произойдет, значит, труд его не пропадет даром, сбудутся все его самые сокровенные мечты.

– А как же вы, Кейт? Разве не важно, чтобы и вы были счастливы?

Кейт пожала плечами. Тема разговора была ей неприятна.

– Я люблю отца. Чтобы достичь своей цели, он нуждается в моей помощи, и я намерена ему помогать. Я сделаю все возможное, чтобы он добился успеха.

Белдон внимательно взглянул на нее, и у Кейт возникло ощущение, словно он хочет ее о чем-то спросить, но не решается. Но вот он улыбнулся, и это ощущение исчезло. Спустя час с небольшим после того, как они выехали из города, фаэтон свернул на узкую тропинку, которая привела их к поросшему ярко-зеленой травой берегу Темзы, почти скрытой от постороннего взгляда рядом плакучих ив. Солнце отбрасывало на поверхность воды причудливые золотистые блики, несколько лодочек скользили вниз по течению.

– Какая красота! – восхитилась Кейт. – Как вы отыскали это место?

Герцог улыбнулся, и на щеках его появились ямочки.

– Оно принадлежит мне. Это место является частью поместья Ривер-Уиллоуз, которое отошло мне вместе с герцогским титулом.

Он натянул вожжи и, когда фаэтон остановился, поставил тормоз, закрепил вокруг него вожжи и спрыгнул на землю. Сильные руки подхватили Кейт за талию, вытащили из кареты, однако вместо того чтобы поставить на землю, герцог крепко прижал ее к себе. Кейт явственно ощутила мощные мускулы его груди, плоский живот, сильные ноги и почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками, а внутри начинает зарождаться незнакомое тянущее чувство. Запрокинув голову, Кейт взглянула герцогу в глаза изумительного карего цвета, в которых мерцали золотистые искорки, и у нее перехватило дыхание. На секунду ей показалось, что сейчас он ее поцелует. Увы, ничего подобного не произошло. Поставив Кейт на ноги, он отступил в сторону.