Ни о чем не жалея
Шрифт:
– Надеюсь, вы голодны, – проговорил он небрежным тоном, никак не вязавшимся с хрипловатыми нотками, появившимися в его голосе. – Кухарка надавала столько еды, что можно прокормить всю экспедицию вашего отца в течение по крайней мере нескольких недель.
Кейт рассмеялась, но смех ее прозвучал несколько принужденно. Она все еще чувствовала прикосновение его мускулистого тела, словно он по-прежнему держал ее в объятиях.
– Еще как голодна, и все благодаря вам. То, что вы обогнали эту почтовую карету с такой скоростью, словно она не ехала, а была привязана к дереву, явно способствовало появлению аппетита.
Герцог тихонько хмыкнул.
– Большинство женщин взмолились бы, чтобы я остановился. У меня же создалось совершенно четкое ощущение, будто вам хотелось, чтобы я ехал еще быстрее.
Кейт улыбнулась:
– Мне не было страшно. Вы очень умело правите лошадьми.
Похоже, комплимент герцогу понравился, хотя он этого и не показал. Подойдя к запяткам кареты, он вытащил мягкое шерстяное одеяло и вручил его Кейт.
– Несите вот это, а я возьму еду.
Вытащив большую плетеную корзину, он повел Кейт по траве к иве, ветви которой спускались до самой земли. Кейт расстелила на траве одеяло, а герцог принялся вытаскивать из корзины всякую снедь: холодного жареного каплуна, соленую семгу, сосиски, вареные яйца, яблоки, огромный кусок чешира [2] , батон с хрустящей корочкой, сливовый пудинг, а на десерт – имбирный пряник.
2
Сорт твердого сыра
– Вы совершенно правы. Еды хватит, чтобы накормить небольшую армию, – заметила Кейт.
– Уж по крайней мере полк, – ухмыльнулся герцог. – Ну что? Воздадим ей должное?
Усевшись на одеяло, Кейт подогнула под себя ноги и, сняв шляпку, отшвырнула ее в сторону.
– Ненавижу эти чертовы шляпы. Даже когда работаю, постоянно забываю их надеть. Наверное, поэтому у меня весь нос в веснушках.
Рэнд, занимавшийся в этот момент тем, что вытаскивал пробку из бутылки с вином, остановился.
– Вы очаровательно выглядите с веснушками, мисс Хармон. Впрочем, вы великолепно выглядите почти во всем. – Он взглянул ей прямо в глаза. – А еще лучше – вообще без ничего.
Кейт вспыхнула. Взяв из рук Рэнда тарелку с едой, она попробовала кусочек каплуна, потом семги, сыра.
– Все необыкновенно вкусно.
– Тэнси – мастерица готовить. Она служит у нас уже почти двадцать лет.
– Моя мама тоже очень хорошо готовила. У нас, конечно, была кухарка, но мама любила печь всевозможные печенья, кексы, пирожные. Хотя прошло уже столько лет, я до сих пор хорошо помню их вкус.
– Моя мать умерла от лихорадки в этом году, – сказал Рэнд. – Она была настоящая женщина – предупредительная, умная, решительная. Я часто вспоминаю ее и очень скучаю.
Кейт почувствовала, как у нее больно сжалось сердце.
– А моя мама была очень красива и необыкновенно добра. Добрей женщины я не встречала. Она утонула во время грозы, когда карета, в которой мы ехали, перевернулась и упала с дороги в реку.
– Вы были вместе с ней?
Кейт кивнула, пытаясь не обращать внимания на комок в горле. Прошло уже одиннадцать лет с того злосчастного дня, а она помнила все так отчетливо, словно это случилось вчера.
– Меня придавило колесом кареты. Я бы непременно утонула, если бы не мама. Она ныряла снова и снова, пока наконец ей не удалось меня вытащить. Но в этот момент силы ее иссякли, и ее понесло по течению. Тело нашли только спустя два дня. Она умерла, спасая мне жизнь.
Рэнд не отрываясь смотрел на нее полными сочувствия глазами.
– Должно быть, вам было нелегко – ведь вы, похоже, очень ее любили.
Кейт на секунду закрыла глаза, и на нее нахлынули воспоминания, которые она предпочла бы забыть навсегда.
– Моему отцу было еще тяжелее. Он всегда обожал мою маму, с самого первого дня их знакомства. После ее смерти он был раздавлен горем. Самым ужасным было то, что она погибла по моей вине. Если бы она не пожертвовала собой ради моего спасения, то до сих пор была бы жива.
Не донеся бокал с вином до рта, Рэнд заметил:
– Но ведь не вините же вы себя в ее смерти. Опустив глаза, Кейт принялась ковырять вилкой в тарелке.
– Как я могу себя не винить?
– Ради Бога, Кейт, – изумленно проговорил Рэнд, – не терзайте себя. Вы же были еще ребенком. Ваша мама несла за вас ответственность. Она любила вас. Естественно, она сделала все, что в ее силах, чтобы спасти вас.
Кейт вздрогнула всем телом. И как их только угораздило завести разговор на такую тему?
– Может быть, вы и правы, но отцу от этого не легче. После маминой гибели ему не к кому было обратиться. Ближе меня у него никого не осталось, да и теперь нет.
– И вы до сих пор ставите его интересы выше собственных?
Кейт промолчала. Она была обязана отцу. Из-за нее он потерял любимую женщину, и ничто никогда не сможет этого изменить.
Коснувшись ее руки, герцог ласково сжал ее.
– Восхищаюсь вашей убежденностью Кейт, но у вас есть своя жизнь, и вы должны об этом помнить.
Судорожно вздохнув, Кейт взяла свой бокал, пригубила вино и задумчиво взглянула в сторону реки. Несколько минут они ели в молчании, которое было так же приятно Кейт, как и общение с герцогом. Когда с едой было покончено, герцог встал и, взяв Кейт за руку, помог ей подняться.
– Может, прогуляемся немного? – предложил он. Кейт кивнула:
– С удовольствием.
Рэнд повел ее к реке, и они пошли вниз по течению, вслушиваясь в тихое шуршание тростника, росшего на берегу.
– Как продвигаются дела с экспедицией? – наконец нарушил молчание герцог.
– Лучше, чем мы ожидали. Лорд Талмидж очень нам помог.
Герцог слегка нахмурился, и Кейт задала себе вопрос, почему это имя всегда оказывает на него такое воздействие.
– А он с вами поедет?
– Не знаю. Но мой отец очень хотел бы, чтобы он поехал.
– Почему? Ведь барон не ученый.
– Нам потребуется человек, который присматривал бы за рабочими, распоряжался бы финансами и продовольствием. Отец никогда не умел этого делать. Он доверяет лорду Талмиджу, и если барон поедет с нами, ему будет спокойнее.