Ни слова о магах
Шрифт:
Это хорошо…
Они шли и шли. Превозмогая накапливающуюся усталость. Все чувства притупились — не хотелось ни есть, ни пить, ни спать. Даже жуткие звуки, доносящиеся из темноты, сделались привычными, и призрачные тени, неохотно отступающие во мрак, уже никого не пугали.
Они видели лишь два гипнотически раскачивающихся огня. И словно зачарованные брели вслед за магом.
Глава 21
Что-то менялось.
Стены подземного хода раздались в стороны.
Пропала
Остались позади тихие, зловещие шепотки и шорохи Призрачные тени не шарахались из-под ног, не колыхались над головами, не тянули рваные щупальца к затылкам людей, ероша волосы ледяными касаниями.
Даже мрак вроде бы чуть рассеялся. Впрочем, взгляд все равно тонул в его толщах.
— Уже близко, — сказал Хурхас, ощущая трепет волокон Силы.
— Что? — Стас словно очнулся, дернул головой, огляделся. — Сколько мы уже идем?
— Второй день.
— Не может быть!
— Скоро будем наверху.
— А Назлух? — подал голос Джош.
— Он где-то рядом. Но он нас потерял.
— Почему?
— Скоро сами все увидите…
С каждым шагом светильники в руках мага бледнели. Воздух вокруг словно наливался серым светом. Вот уже проступил потолок — явно рукотворные плиты были испещрены мелкой резьбой. Стас, задрав голову, на ходу разглядывал причудливый рельефный орнамент, пытаясь понять, что же там изображено.
Потом маг хлопнул в ладоши, погасив магические огни.
Все остановились.
— Смотрите… — сказал Хурхас, поднял руки над головой и прошептал несколько слов.
Потолок над ними как будто ожил, засиял радугой. Искрящиеся пылинки сыпались с него и, медленно кружась, опускались на людей, опадали на ровный каменный пол и угасали тихо, словно таяли. В воздухе разлилось благоухание. Волны света катились все дальше и дальше по потолочным барельефам, расходились неровными концентрическими кругами. Казалось, наступил летний день-яркий и прекрасный. Но мириады танцующих искорок не давали разглядеть, что же творится вокруг. Впрочем, кое-что было видно: толстые колонны, украшенные барельефами, ряды странных статуй, возвышения со ступеньками, похожие на алтари.
— Что это? — спросил Стас, потрясенно оглядываясь.
— Мавзолей, — ответил Хурхас. — Это место наполнено Силой, здесь покоятся останки сотен магов. Назлух ослеп, он не может почуять меня, пока я тут. Так что мы незамеченными выберемся на поверхность и останемся незамеченными еще какое-то время, пока не удалимся от Мавзолея на достаточное расстояние.
— Он догадывается, где мы? — спросил Джош, стряхивая с волос искрящуюся благоухающую пыль.
— Да. Теперь да.
— Но что помешает ему перекрыть выход?
— Здесь их тысячи. И все они невидимы.
— Он может сам спуститься сюда?
— Я же говорю: все входы спрятаны… Даже если бы и мог, он не станет этого делать.
— Почему?
— Он будет ждать меня на поверхности,
— Хорошо, — выдохнул Джош, снял длиннополое пальто, бросил его на каменный пол и лег, вытянув ноги. Потянулся, хрустнул позвонками, закряхтел от наслаждения. Прикрыл глаза, собираясь тут же уснуть.
— Джош, — окликнул стрелка Стас. — Дай мне сумку Рудгера.
— Хочешь посмотреть? Бери! — Джош перевернулся на бок, вытащил из-под себя планшетку с бумагами, кинул Стасу. Тот неловко поймал одной рукой, едва не выронив гитару.
Хурхас бродил кругами, разглядывая потолок, трогая колонны, касаясь статуй. Он что-то благоговейно шептал, возможно читал письмена, зашифрованные в причудливой резьбе.
Легорн отошел в сторону, сел, прислонившись спиной к каменному возвышению, похожему на алтарь, подтянул колени к подбородку и, кажется, заснул.
Стас положил футляр, с неимоверным облегчением скинул с плеч рюкзачок и присел. Распутал плотную шнуровку сумки, достал подмокшие бумаги, быстро проглядел их и разложил перед собой. Потом вдруг вспомнил, что в рюкзаке осталось немного хлеба. И соль. Тотчас пустой желудок сжался в узел, живот резануло болью. Стас скорчился, задышал часто и тяжело, пытаясь справиться с приступом. Немного отпустило. Он, забыв про бумаги, торопливо развязал рюкзак, вытащил пластиковый пакет с куском ржаного каравая, достал пачку соли, тяжелую, словно кирпич, тоже в пакете. В который уже раз похвалил себя за предусмотрительность — рюкзак вымок, но хлеб и соль, тщательно упакованные, остались сухими.
Хурхас тем временем пропал из вида, только доносились откуда-то глухие звуки его шагов.
— Эй! — позвал Стас. — Хурхас!
— Что? — донеслось непонятно откуда.
— Иди перекуси.
— У тебя что-то есть? — Маг, оказавшийся неожиданно близко, выступил из мельтешащей пурги светящихся пылинок, и Стас невольно вздрогнул, вспомнив неясные тени, прячущиеся во тьме подземелья.
— Хлеб.
— Откуда?
Стас пожал плечами:
— Взял со стола, когда собирался.
— Ты взял хлеб с собой на поле битвы? — Маг фыркнул.
— Да. А что такого?
— Нет, ничего… — Хурхас покачал головой. — Странный ты все-таки…
— Так будешь?
— Да, я здорово проголодался.
— Ладно… — Стас достал нож, аккуратно разрезал хлеб на четыре части. Свой кусок густо посыпал солью. Маг, глядя на его действия, поморщился.
— Зачем ты приправляешь еду этой гадостью?
— Обычай такой, — сказал Стас и позвал: — Легорн, Джош, поднимайтесь! Перекусите!
Воин и стрелок даже не шевельнулись. Оба крепко спали. Стас хотел разбудить товарищей, но маг удержал его: