Нибелунги. История любви и ненависти
Шрифт:
Воин, стоявший подле Галлия, толкнул его в бок и неистово прокричал:
– Я возьму столько бургундок, сколько пожелаю! Я заставлю их лизать мои чресла!
Галлий, подыгрывая разгорячённому саксу, залихватски подмигнул и ответил:
– А я всегда мечтал о дородной фризке. А лучше иметь двух девок сразу! В Кастра Ветере есть несколько роскошных лупанариев! [5] Там самые красивые жрицы любви. Они такое вытворяют, что ты и представить себе не можешь!
5
Лупанарий –
Сакс с недоверием воззрился на Галлия.
– А ты откуда знаешь?
– Ха! Так я франк по происхождению, а по роду занятий – торговец. Я бывал в лупанариях… Несравненное удовольствие! Поверь, мне наши жёны ничего не смыслят в любви!
– Хм… – изрёк сакс. – А ты женат?
– Почти что… Я вот уже много лет живу со вдовой кузнеца, её зовут Пруденс. Она – здешняя, саксонка…
Сакс одобрительно хлопнул мнимого франка по плечу.
– Если ты умеешь владеть мечом, то сможешь присоединиться к нашему ярлу! – бодро предложил он.
– Когда я путешествую от города к городу, то не выпускаю меч из рук. На дорогах всякое случается… Что ж я подумаю о твоих словах! – ответил Галлий.
Тем временем, ярл перешёл к сути своего выступления.
– Все вы знаете, что фризы захватили северные земли данов! И даны люто ненавидят короля Зигмунда! Предлагаю использовать это обстоятельство! Оно нам на пользу! Почему – спросите вы? (По толпе на площади пробежал ропот удивления…) Я отвечу: если мы объединим усилия с данами, то добьёмся больше успеха. Так фризы не смогут помочь бургундам! И наоборот! Мы уничтожим их!
Толпа восторженно ревела. Во взорах мужчин читалась жажда поживы и крови…
Галлий оставался на площади, пока ярл не покинул помоста. Саксонец, стоявший рядом с ним и проявивший нескрываемый интерес к лупанариям, предложил:
– Идём в харчевню! Я угощу тебя отменным ячменным пивом. А ты расскажешь мне про жриц любви…
Галлий охотно согласился: самое время послушать разговоры в харчевне, именно они отражают настроения, царящие в городе.
В харчевне было на редкость многолюдно. Мужчины группами сидели за столами, пили пиво, обсуждали тинг. Галлий также отхлебнул пива из глиняной чаши, пенистый напиток оказался вполне сносным. Его спутник саксонец одним махом осушил чашу и потребовал:
– Ну же рассказывай!
И Галлий, повинуясь его желанию, начал велеречиво описывать красоту жриц любви, их умение ублажать мужчин, комфортабельность лупанариев, бассейны с горячей и холодной водой…
Саксонец слушал, разинув рот.
– Непременно отхвачу кусок земли во Фризии. И прикуплю себе парочку шлюх из Кастра Ветеры… – мечтал он. – Построю бассейн, буду как римлянин трахать девок во время купания…
Галлий давно научился болтать на разные темы, но в то же время слушать разговоры окружающих его людей. Он отчётливо уяснил, что саксы готовы выйти в поход с ярлом в ближайшее время, как только поступит соответствующий приказ. Они не сомневались, что союз с данами придётся им кстати.
Спутник
Галлий вышел из харчевни. Несмотря на поздний час на улице царило оживление: горели факелы, саксы (мужчины и женщины) стояли группами и с жаром обсуждали предстоящий поход. Они уже делили южную Фризию и Бургундию. Северную Фризию уличная толпа намеревалась, так и быть, отдать данам.
От всего услышанного нынешним днём у Галлия щемило сердце. Во Фризии у него остались престарелая мать и сестра, овдовевшая два года назад, и три племянника. Кстати сестра была замужем за бывшим легионером. Тот частенько подрабатывал в амфитеатре, участвуя в гладиаторских боях. Правда, бои велись в отличие от Рима до первой крови. Фризы проявляли завидное милосердие. Однако, свояк Галлия умудрился получить смертельную рану и, промучившись пару дней, умер. С тех пор Галлий старался поддерживать семью. К тому же он не мог пользоваться благосклонностью Пруденс бесплатно, у неё тоже были дети. Правда, старшему сыну скоро исполнится четырнадцать лет, и он намеревался стать воином. Галлий не сомневался: в ближайшее время ему представится такая возможность.
Галлий приблизился к дому Пруденс. Навстречу ему неспешно, слегка покачиваясь, шёл Кедрик, старший сын вдовы.
– Галлий! Галлий! – закричал он возбуждённо. – Ты был на площади?
– Конечно! – подтвердил «торговец», заметив, что его пасынок слегка пьян. – Ты пил пиво?
– Ну да! – с готовностью подтвердил тот. – Я уже мужчина! Мне почти четырнадцать лет! Я имею право пить пиво, трахать девок и сражаться с врагами!
Галлий, не сдержав улыбки, заметил:
– Первое и второе гораздо приятнее, чем война. Уж можешь мне поверить!
– Ха! – возмутился разгоряченный юнец. – Ты рассуждаешь, как торговец! Не будь ты мне почти отцом… Я бы… – он попытался замахнуться на Галлия, но потерял равновесие и чуть не упал. Тот же подхватил своего пасынка, не давая изваляться в грязи.
– Идём в дом… Что делает Пруденс?
– Плачет… – признался Кедрик. – Вот глупая женщина…
Галлий, цепко поддерживая Кедрика, вошёл в дом. Пруденс хлопотала около очага. Её младшая дочь Гертруда занималась шитьём.
– Наконец-то… – буркнула хозяйка, взглянув на мужчин. – Галлий, где ты его нашёл? – она гневно смерила Кедрика недовольным взором.
– Да здесь, рядом с домом… – признался тот.
– Ложись спать! – обратилась она к сыну и перехватила его у Галлия, дабы тот не упал.
– Не трогай меня… – возмутился юнец. – Я уже взрослый…
– Да-да, я это слышал: можешь пить пиво, трахать девок и махать мечом! – подтвердил Галлий. – Тебе надо поспать!
– И ты туда же… – обиженно произнёс Кедрик и повиновался матери. Та отвела его за занавеску и уложила на расстеленных волчьих шкурах.
Вскоре за занавеской послышалось размеренное сопение будущего воина.