Ничего, кроме любви

Хабарова Леока

— Правильно! — воскликнул Макс голосом Лёни Якубовича, открывающего очередную букву на табло [25] . — Это кис-ло-та!

И вдруг глянул исподлобья коршуном.

— Попрощайся со своим милым личиком, маленькая шлюха.

Крис заметалась. Задёргалась. Повисла на руках мучителей. Из глаз брызнули слёзы, а Чёрный осклабился.

— Держите её крепче, ребята.

***

Он

Алик вынырнул из зарослей ежевики, как чёрт

из коробочки. Серый едва ему не втащил. Рефлекс, как никак.

25

Леонид Якубович — ведущий передачи «Поле чудес», где надо крутить барабан, открывать буквы на табло и угадывать слова.

— Серёга! — выдавил друг, когда Сергей схватил его за грудки и прижал к стене покосившегося сарая. — Ты не должен…

— Что? — глухо рыкнул Серый. — Что я, бл@#дь не должен? Это ТЫ мне диктовать будешь, что я кому должен? А если б там Лиза была, а? Если бы он ЕЁ искал? Иди на х@#й, понял? отвали, иначе за себя не ручаюсь.

— Пусти, придурок! — просипел Алик, пытаясь высвободиться. — Ты только хуже сделаешь. Из-за тебя Кристина твоя по этапу пойдёт!

— Ты чего несёшь? — Серёга отпустил бедолагу, и Алик шумно втянул в себя воздух.

— Ну ты и псих!

— Это к делу не относится. — Серый прищурился. — Выкладывай всё.

— Горских заключил сделку. — Трели сверчков звучали громче слов. — Поэтому его освободили. И нужен он живым. Живым, понимаешь?

— Что за сделка? — нахмурился Серёга. Тратить время здесь, у заплесневелого сарая, окружённого порослью полутораметровой амброзии [26] , он не планировал. Его ждал Заречный тупик дом одиннадцать.

Его ждала Кристина. Ждала и нуждалась в нём. Сергей не сомневался в этом.

26

Амброзия полыннолистная — сорная трава.

А все вокруг только и делают, что суют палки в колёса!

— Ты ведь помнишь, что творится там… в Чечне? — Аликов взгляд стал темнее ночи.

— Не скоро забуду, — мрачно отозвался Серый и сглотнул.

— Кое кто оттуда, — Алик выразительно посмотрел наверх. — Поставляет боевикам оружие. И в таких масштабах, что мама не горюй. Трафиком занимался Горских. В обмен на свободу он согласился… сдать своего бизнес-партнёра с потрохами, да так, что тому своей депутатской неприкосновенностью только подтереться останется.

Сергей призадумался.

— А Кристина-то тут причём?

— А при том, что если ушатаешь Чёрного, все договорённости насчёт Кристининой смерти моментально сойдут на нет.

— Чего?

— Того, — говорил Алик беззлобно, но отчего-то слова его больно ранили. — Крис твоя должна была сесть. Всерьёз и надолго. А вместо этого, чудесным образом затесалась в программу защиты свидетелей.

Друг посерьёзнел.

— Тебе пошли навстречу, Серый. И если ты сейчас налажаешь…

Налажаешь…

«Налажешь в чём?» — хотел было рыкнуть Сергей, но сдержался. Ясная, как белый

день, картина маслом раскинулась перед глазами во всей красе. Чёртову психопату всё сойдёт с рук, а Кристина…

— Убьёшь Горских, и твоя женщина сядет, — зачем-то повторил Алик. — Да и самого тебя упекут за превышение полномочий. А менты на зоне долго не живут, сам знаешь.

Серый набычился и хмыкнул.

— Напугать меня решил?

— Предупредить, — уточнил друг.

Отвечать Серёга не стал: слов не нашлось. Молча развернулся и семимильным шагом двинулся вверх по затихшей улице, к Заречному тупику.

Всё, что сейчас важно — убедиться в безопасности Крис. остальное — детали.

Алик крикнул что-то в спину, но это уже не имело никакого значения.

***

Горел здесь один единственный фонарь, и гнус роился вокруг тусклой жёлтой лампы мутным облаком. Сверчки пели о том, что лето прошло и уже не вернётся. С полей несло навозом, дымом и шашлыком — убойное сочетание, оценить которое городскому жителю не под силу. Собаки подняли вечерний лай, сообщая друг другу последние новости. Где-то далеко-далеко пьяный голос душевно выводил «я начал жизнь трущобах городских» [27] , а нестройный гитарный бой невпопад вторил исполнителю.

27

«Я начал жизнь в трущобах городских» — песня из фильма «Генералы песчаных карьеров».

Занавески на окнах одиннадцатого дома оказались плотно задёрнуты, но комнату озарял тихий уютный свет. Возможно, торшер, или настольная лампа. А может — ночник, или даже свеча…

Что ты делаешь, Кристина? Как встречаешь эту ночь?

Читаешь, закутавшись в плед, или сморишь свои любимые мультики про принцесс?

Вспоминаешь ли обо мне хотя бы иногда?

У Серого защемило сердце, когда он бесшумно приблизился к двери.

«Я просто спрошу у неё, всё ли в порядке», — решил он. — «Предупрежу об опасности и…».

Додумать мысль он не успел: за зашторенным окном мелькнула тень, и Серёга различил голос. Мужской голос.

Голос, который он узнал бы из тысячи…

— Держите её крепче, ребята.

***

Она

Крис уже не понимала, жива она или мертва. Перед глазами всё плыло. Если бы не кляп, она завизжала бы. Вопила бы от страха, как резаная. Кричала, что есть сил.

Макс надел медицинские перчатки, пафосно щёлкнув раструбами, и открыл банку. В нос ударил едкий запах.

— Поменьше дрыгайся, не то ослепнешь, — предупредил Горских.

О, Боже!

Кристина заскулила и зажмурилась.

Умереть бы сейчас. Или хотя бы потерять сознание…

Она приготовилась к жгучей боли.

Но тут Антонова хватка ослабла, а сам водитель отлетел в сторону. Крис рванулась из рук обалдевшего Вована как раз в тот миг, когда Чёрный пустил в ход кислоту.

— Сука! — рявкнул Макс, но тут же рухнул, сражённый пудовым кулаком. Едкая жидкость выплеснулась на дощатый пол.