Ничего личного. Книга 5. Общий файл
Шрифт:
Ксавьер спустился в подвал. Амадео без устали лупил кулаком стену с такой силой, что штукатурка кое-где треснула и обвалилась. На ошметках оставались красные отпечатки, но Амадео ничего не замечал, поглощенный избиением воображаемого врага.
Еще минуту Ксавьер дал ему поупражняться в боксе, затем мягко перехватил руку.
– Ты разбил ее кровь. Хватит.
Амадео повернулся к нему, и Ксавьер опешил. В глазах принца не осталось ничего, кроме холодной ненависти. Само лицо утратило всякое выражение, будто он надел маску. Никакой боли от раненой кисти он не чувствовал или ничем не выказывал, что чувствует.
Ксавьер перехватил его руку так, чтобы не касаться разбитых костяшек и, приобняв друга за плечи, повел за собой.
– Знаю, что от ярости ты не ощущаешь боли, но потом тебе это аукнется. Пойдем. Ее нужно перевязать.
– Плевать, - из голоса принца пропали все интонации, и Ксавьер снова прогнал непрошеную ассоциацию с роботом.
– Следующим будет череп Флавио. Я раскрошу его точно так же, как эту стену.
– Обязательно. Но сейчас тебе надо прийти в себя. Флавио что-то от тебя хочет, иначе давно убил бы Матео. Возьми себя в руки.
– Единственное, что он получит - свое собственное сердце. Запихну ему в глотку. Или в другое место, - под нажимом ладони Ксавьера Амадео послушно опустился на диван.
Вернувшийся Цзинь прошипел длинное ругательство на китайском и принес воду и бинты, но распекать принца не стал. Молча сел рядом и принялся за обработку содранных до мяса костяшек.
Амадео потянулся к ноутбуку здоровой рукой и снова включил видео.
– Что ты делаешь?
– нахмурился Ксавьер.
– Ты и так выглядишь живым мертвецом, решил себя добить?
– Видео - все, что у нас есть, - без всякого выражения ответил Амадео.
– Это единственный способ узнать, где скрывается Флавио.
В течение следующего получаса он проигрывал файл снова и снова, надев наушники и выкрутив звук на максимум. Вскрики Тео то и дело прорывались за пределы ракушек, и Цзинь вздрагивал. Даже Ксавьеру было не по себе. Амадео же смотрел в экран, не отрываясь, и только глаза выдавали его состояние.
Они совершенно застыли.
Спустя тридцать минут он вынул наушники и, аккуратно свернув, положил рядом с ноутбуком. Цзинь дремал в кресле, закутавшись в ханьфу, длинные волосы скрыли лицо. Ксавьер уехал, пообещав, что скоро вернется и настоятельно просил принца не делать глупостей.
Но Амадео не мог ждать. Он узнал, где скрывается Флавио, и больше не собирался терять ни секунды. И так пришлось потратить лишние семь минут, чтобы убедиться, что Цзинь действительно спит, иначе тот костьми лег бы, но не выпустил Амадео из дома, а этого он допустить не мог.
Он должен схватить Флавио прежде, чем до него доберется охрана и Ксавьер.
Амадео взял в кабинете ключи от автомобиля и, пройдя через коридор мимо кухни, открыл дверь в гараж. Охрана не задала ни единого вопроса, когда он выезжал из ворот.
В бардачке лежал давным-давно забытый пистолет, но Амадео не думал, что тот ему понадобится. Нет, для Флавио он приготовил нечто иное. Такое, что тот пожалеет, что вообще родился на свет.
– Киан, - проговорил он в телефон.
– Клуб "Чабакано". И никому ни слова, приезжай один. Флавио там.
Марсело Флавио сидел напротив съежившегося в углу мальчишки и размышлял о том, сколько еще видео понадобится записать, чтобы довести проклятого Арманда до совершеннейшего сумасшествия. Пальцы были разминкой, следующий этап - рука. Затем он отрежет мальчишке ноги или сломает спину - раз уж красавчику так понравилось присматривать за инвалидом, пусть делает это до конца жизни. Очень короткой жизни - Флавио намеревался в конце концов прикончить и его самого.
Мальчишка свернулся в клубочек и прижимал к груди покалеченную руку. Плакать он давно перестал - даже когда ему ломали пальцы, он издал всего лишь два коротких вскрика, что разочаровало Флавио. Впрочем, достойный сын своего отца - тот тоже не скулил.
Из-за плохо пригнанной двери доносились звуки развеселого мероприятия - визгливый ведущий снова затеял глупейший конкурс. Музыка грохотала здесь всю ночь и лишь под утро соизволяла ненадолго затихнуть. Флавио это нисколько не беспокоило - благодаря ей криков мальчишки за пределами кабинета не было слышно.
Каким-то чудом ему удалось освободиться из-под стражи, когда его перевозили из полицейского участка. Несколько дней Флавио скрывался у старого знакомого по имени Пабло. Там он и узнал, что Анджело Витале давно почил в бозе, и, копнув глубже, выяснил личность того, кто им прикидывался. Но каково же было его изумление, когда на фото, найденном в интернете, он узнал рядом с лже-Анджело проклятого Арманда!
Паззл в его голове полностью сложился, и Флавио долго заходился в истерическом смехе, поняв, как его крупно надули. Эти двое уничтожили его бизнес, разорвали все связи с картелями, и теперь ему не к кому было обратиться за помощью.
Но он понял, что делать дальше. Пабло помог добраться до порта, а там Флавио погрузился на знакомый корабль, транспортирующий его же рабов. Больше недели он ютился в тесной каюте, зажимая нос от поднимающейся из трюма вони, а когда наконец сошел на берег, первым делом отправился в "Чабакано" - единственное место, которое знал в этом городе. Как же повезло, что он заставил Рикардо открыть клуб именно здесь!
Тут, похоже, еще не знали, что Флавио более не король. Управляющий с поклонами проводил его в кабинет и предоставил в распоряжение человека. Один охранник - ничтожно мало, но выбора не было. Используя старые связи, Флавио выяснил об Арманде все: настоящее имя, адрес и - самое главное - слабое место. Обожаемый сынок.
Раздался стук в дверь, и Флавио глянул на часы. Для записи следующего видео еще рановато, какого черта тупоголовый охранник притащился сейчас?
– Войдите!
– бросил он.
Дверь распахнулась с такой силой, что слетела с петель. Похожий на девчонку паренек кинулся на Флавио, как коршун, и с несвойственной его тонкому и гибкому телу силой впечатал того носом в стол, разбив видеокамеру.
Следом за ним в кабинет вошел Амадео, и Флавио обмер. Это больше не был дерзкий раб, нет, сейчас от этого человека исходила прямая неприкрытая угроза, и в его глазах работорговец прочел смертный приговор.