Ничего себе Россия
Шрифт:
Короче говоря, Александр Рогожкин совершенно созрел для сказки. На реалистические картинки из военной жизни «Перегон» похож только по формальным признакам. На самом деле вся эта картина пропитана любовью к хорошей, чистой, правильной, простой жизни, где все люди братья, а водка всегда холодная и подают ее в стаканах крутобедрые и полногрудые бабы. Где женщина сообщает мужчине о своей беременности в таких выражениях - «Василий Иванович, я от вас тяжелая», а тот одобрительно гладит ее по животику. Где машины и механизмы - такая же живая живность, как собака или поросенок, и требует ласки и заботы…
«Перегон» - бытовая сказка, обаятельная и несуразная. Но пора,
МЫКУШАЕМ, ТАКИНАСКУШАЮТ
Не успели читатели разобраться со «Священной книгой оборотня», как вышел новый роман Виктора Пелевина «Ампир В», играющий в другую популярную тему массовой культуры - вампирскую.
Виктор Пелевин - прежде всего идеолог, а потом уже писатель. Он хочет объяснить людям простыми словами смысл жизни. Он выполняет работу, которую раньше имитировал целый отдел ЦК партии. Пишет он все хуже, что немудрено, и становится все популярнее, что естественно: ничто так не притягивает людей, как объяснение простыми словами смысла жизни. Роман прочитывается за пару часов, поскольку соблюдены главные принципы массового чтения - не больше десяти-пятнад-цати слов в одной фразе, не больше шести-семи фраз в одном абзаце и так далее.
Герой романа «Ампир В», глупый мальчик Рома, случайно попадает в настоящую элиту земной цивилизации. Это элита «вампиров», питающихся за счет излучения людей. Вдруг, в день летнего солнцестояния, у них открылось одно вакантное местечко, и они куснули Рому, превратив его навеки в Раму Второго. В обычной жизни у него никаких перспектив не было. Как мило заметил вампцр Митра, «единственная перспектива у продвинутого парня в этой стране - это работать клоуном у пидарасов». Итак, покончено с жалкой работой грузчика в универсаме и психованной мамой. Рома-Рама получает высшее вампирское образование. Почти весь текст романа состоит из бесед Рамы с наставниками-старшими по званию, где Рама постоянно задает наводящие вопросы, а старшие назидательно и подробно отвечают. Картина открывается ужасающая.
Никакой самостоятельной ценностью мы, людишки, не обладаем. Нас вывели как коров - для питания: все остальное, что мы придумали, это I юбочный продукт. Питаются нами твари, которые условно называются «вампирами», и потребляют они не кровь (кровь нужна, чтобы считывать информацию о данной личности, и только), а священный напиток «баблос».
Эта драгоценная жидкость вырабатывается из человека в момент мечтаний о деньгах и надежд на лучшую жизнь. Ее собирает и синтезирует богиня-чудище по имени Великая Мышь, с телом огромной летучей мыши и головой женщины, и зовут ее Иштар Борисовна. Если добавить, что эту богиню автор именует еще и Примадонной, легко понять, чье именно лицо на курьей ножке появится перед мысленным взором читателя. Надо заметить, эта мон-стрюга - единственный более-менее живой и даже чем-то симпатичный персонаж романа. Пелевину вообще катастрофически не удаются женские образы, и все его резиновые девушки говорят и выглядят совершенно одинаково. А Иштар Борисовна хотя бы запоминается своим забавным пьянством, искренностью и трагической обреченностью.
Иштар Борисовну сослали на землю в наказание за преступление, но в чем оно заключалось, кто сослал, каким образом возник этот мир и что теперь делать, богиня забыла. Поэтому она создала «вампиров», чтобы они помогли ей это вспомнить. Но ничего не вышло, и «вампиры» стали думать, как бы поприятней устроиться на этом свете, пусть он и является помесью
Честно говоря, мне кажется, здесь что-то верное уловил писатель. Точно - нами кто-то питается. Это, конечно, не «вампиры», черт их знает, как они называются. Но далеко не все люди доступны этим тварям в пищу - нравственная, душевная, духовная работа личности может создать защитную оболочку. Об этом Пелевин, к сожалению, не пишет, у него все люди равны, как бараны.
Идейный мрак романа слегка освещают редкие, по приятные искры знаменитого пелевинского юмора. «Протяженность человеческой жизни была рассчитана таким образом, чтобы люди не успевали сделать серьезных выводов из происходящего». Это хорошо.
I А наш герой, став сверхчеловеком, то есть нелю-дыо, и попробовав «баблос», уже никогда от него Не оторвется. Тем временем приятельница героя стала новой головой Великой Мыши, и баблоса теперь у нашей парочки будет - завались. Вера в химическую природу всякой человеческой истины и исякого земного счастья у Пелевина велика и неистребима.
Что ж поделаешь. Писатель ведет замкнутый образ жизни, на работу не ходит, семьи вроде бы не имеет, круг общения узкий. Судя по текстам, очень mi того смотрит голливудских фильмов, сидит за компьютером, читает иногда газеты. Вот и приходят в голову идеи, как бы выделить из этой жизни смысл, наподобие того, как из земных продуктов ловкие люди выделяют всякие приятные, хоть и дико вредные вещества. Но возможно ли это сделать, не имея в руках исходного продукта, то есть самой жизни?
На страницах 338 и 363 я нашла опечатки и удивилась, неужели «Эксмо» экономит на корректорах? Оказалось, «в книге сохранены авторские орфография и пунктуация». «Авторская орфография» - это круто. Ждать ли нам вскорости и авторской арифметики?
ПЕРЕМИРИЕ
Неужели в душе Алексея Балабанова закончилась война? Оказалось, что в душе он хранит недюжинные стратегические запасы чистой нежности, что позволило ему спять легкую, умную, печальную картину «Мне не больно» - картину о повседневной жизни обычных людей.
В этой истории нет ничего искусственно раздутого, раскрашенного, агрессивно заявляющего о себе. Все это есть или могло быть, так случается, так бывает. Режиссер не смотрит на современную жизнь высокомерным или отрешенным взглядом - да нет, он парень свой, он тут прописан, живет со всеми в общей каше, пьет из горла дешевый алкоголь, ныряет в метро, знакомится на улице с девчонками, болеет, дерется, нуждается в деньгах и любви. И эта естественность живого дыхания живого человека составляет одну из главных прелестей фильма.
Действие происходит сегодня в Петербурге, снятом, в основном, с любимой точки зрения Балабанова - с точки зрения воды. Но на этот раз нет в изображении Питера ни мрачной, имперской, инфернальной красоты, ни коммунальной эстетики помоек и заброшенных углов. Город показан молодыми, свежими, чистыми глазами, которые слишком увлечены жизнью, чтоб замечать, в каких декорациях она происходит. Ракурсы выбраны оригинальные, а осточертевшего в последнее время приторного любования Петербургом - нету (оператор Сергей Астахов).