Ничего важнее нет, когда приходит к человеку человек
Шрифт:
Сёстры перебрались на заработки в Москву, полюбили москвичей. В один год вышли замуж и переехали к мужьям на постоянное жительство. Старшей красавице Марии повезло. Ей ответил взаимностью певец хора Александрова: двухкомнатная квартира в Красногорске, хрустальные люстры, блеск и красота обеспеченной жизни.
Младшая Соня вышла за водопроводчика – однокомнатная квартира на Второй Мещанской, железная солдатская койка, нищета и убогость, муж выпивоха.
Родители привыкли к своему дому, им хотелось бы остаться вблизи внука, но приняли решение не мешать дочери. Ей и так хватает забот с младшей дочкой
Родители большую спальную комнату, в которой расположилась Поля с детьми, звали Светёлкой. Полина решила не изменять укоренившейся привычке и тоже стала светлую комнату так называть. В Светёлке три больших окна. Два прорублены на запад и одно – на север. Поля передвинула качку к северному окну с дальним прицелом. Если немцы будут наступать с запада, то сыну с западной стороны лежать будет небезопасно. Посчитала северную стену более надёжной защитой.
Вернулась Анна.
– Совсем из головы вышло. Забыла достать материю.
Музыкальный перезвон дал знать, что сундук открыт. Анна вынула запас марли, оставленной на всякий случай, который, как ей показалось, сейчас представился, и отрезала приличный кусок марли. Вдвоём с Тасей накрыли люльку. Не от мух накрыли, мух в доме нет, исключительно ради красоты. У Анны три внучки, а вот внук первый, долгожданный, единственный. Как же бабушке не заботиться о нем?
Деревня Вежнево растянута вдоль длинной улицы на вершине холма, резко обрывающегося в сторону полей. Улица проложена параллельно обрыву, в самом высоком его месте. От основания обрыва начинаются длинные наделы полей, тянущиеся к горизонту, обходящие справа окраину Пещёрска.
Открываешь калитку при выходе на улицу, невольно бросишь взгляд на поля. В летнюю пору неописуемо красиво выглядят цветущие посевы чечевички, льна «Стахановец», озимых ржи и пшеницы, овса, вперемежку с голубыми васильками. За зерновыми просматриваются дальние желтые поля подсолнуха, зеленые наделы моркови…
Богата смоленская земля различными родами культур. Произрастают: мак и табак, конопля и кукуруза, бобы и горох, свёкла и рапс. Летом солнца много, земля хорошо прогревается, и ветра вредного сельскохозяйственному земледелию нет. С четырёх сторон посевы и посадки защищены: c запада – Пещёрским лесом, с востока – Вежневским; с севера – вежневской возвышенностью, с юга – Пещёрским районным центром.
Урожай убран, краски поблекли, поля потеряли летнюю красоту – в свои права вступила осень. Как писал один поэт про это время года: «Унылая пора». Идёт дождь, образуя водяную завесу. Взгляду не за что зацепиться: всё мокро, неприглядно; какое уж тут осеннее очарованье!
3. Ожидание
– Папа, желательно, как можно быстрее выправить Костику свидетельство о рождении. Придут немцы, будет не до бумажной волокиты, следует торопиться. В райцентре загс должен работать.
– Понял, дочка, понял, начну действовать. Председатель сельсовета жил в райцентре, к нам на машине приезжал, сидел до пяти… Давненько ни машины, ни его не вижу. Отправлюсь к Николаю, разузнаю, что к чему. С его помощью определюсь, начну действовать безотлагательно. Метрическая книга исчезнуть не могла, в правлении, скорее всего, хранится. Попрошу Николая, чтобы поискал, сделал запись и позвонил председателю. Ему не составит труда договориться о встрече. Если тот не сможет приехать, сами отправимся к нему.
Выслушав Максима, Николай вспомнил, где находится книга, но отказался заполнять её.
– У меня пропала связь, то ли сбой на линии, то ли провода перерезаны, собрался ехать в райцентр разбираться. Ты вовремя подошёл. Ваше дело не сложное, много времени не займёт. Возьму книгу с собой, в райцентре заполню. Меня больше волнует колхозный урожай. Что делать с не вывезенным госзаказом и намолотом, распределяемым крестьянам по трудодням: льном, рожью, овсом, чечевичкой – не знаю. Хранилища забиты овощами: морковью, свёклой, картофелем. Вначале твердили ждать лучших времён, потом обещали разобраться, теперь и вовсе замолчали. Как простой труженик я знаю, что следует предпринять – раздать весь урожай жителям. Как председатель, к тому же коммунист, отлично понимаю, чем грозит подобное самоуправство. Разобьют немцев под Вязьмой, советские чекисты пришьют хищение государственной собственности – это расстрел. Не раздам государственный урожай – придут немцы, всё достанется им. Опять плохо, пришьют желание оказать помощь врагу, а это, опять – таки, уголовная статья – или двадцать пять лет, или расстрел.
Хочу ради подстраховки получить в районе письменное указание, подтверждающее факт дальнейших действий, чтобы защитить себя от беды. Завтра утречком по холодку и отправимся. Не забудь Полю предупредить.
– Пожалуй, забуду! Она сама к тебе послала.
Конюх, семидесятилетний старик, вспомнив молодость, принялся ухаживать за Полей, рассыпать ей комплименты.
– И правда, красивая, подтвердил Максим, поглядев на дочь внимательно. Я как – то на её красоту не обращал внимания. Дочь и дочь, ничего особенного, а дед увидел в ней породу былой красоты Анны – мужиков с ума сводила. Вот пенёк, нос к земле тянется, а он всё не угомонится. Узнает Иван, холку тебе начистит.
Конюх обиделся на «пенька», отвернулся, и больше не проронил ни слова.
Николай дёрнул за рукав Максима: – Ну, зачем ты так?
– Язык сам вылез, не хотел человека обидеть. Прости меня, Агафон!
Вместо ответа Агафон поторопил лошадь: – Н-но, пошла, – и помахал кнутом для острастки.
Доходяга давно трудится в колхозе, всего навидалась, усвоила, что тише ходишь, дальше будешь. Потому не сделала ни единой попытки ускорить шаг, лишь из вежливости мотнула хвостом в сторону, показав, что команду слышала.
Лошадь, ушедшая в лес «по грибы» с уголовными мужиками, назад не вернулась, видно в другом месте ей живётся лучше. Связь существовала и Николай воспользовался ею. Позвонил в райотдел милиции, сообщил о случившемся в надежде, что кого – нибудь пришлют провести расследование, и начать поиска – не дождался ни того, ни другого.
Секретаря сельсовета застали дома – кормила кур во дворе. От неё узнали, что председателя призвали в армию. Перед отправкой дела передал ей, теперь она полноправная хозяйка сельсовета. Со слов Максима заполнила книгу записей актов гражданского состояния, приложила штампик.