Ничей ребенок
Шрифт:
В очереди к такси Джо обратил внимание на необычно теплую погоду — прошлый приезд запомнился морозом и снегом. По дороге в гостиницу он опять принялся просматривать газетные откровения Стиви. Надо отдать ей должное — статьи читались с увлечением. Написанные в стиле светской хроники, они обещали еще большую откровенность, и обещание свое держали. До последних деталей. Джо даже пришлось напомнить себе, что это его собственное поведение до глубины души уязвило автора публикации.
Интересно только, почему она до сих пор не использовала фотоснимок, где они сидят на льду рядом со снеговичком? Или тот, где Стиви стоит в его объятиях? А может быть, эти снимки все же что-то значат для нее?
Джо постукивал по колену скрученной в трубку газетой. Захочет ли Стиви объясниться?
Должна.
ГЛАВА 10
К Стиви пришла известность. Результатом публикаций о Джо Девлине стали сотни телефонных звонков и лавина писем в редакцию. Писали и звонили поклонницы Джо, они хотели знать, правда ли все написанное об их кумире. Отдельные пуритане были возмущены ее собственным поведением — какой дерзостью надо исполниться, чтобы так легко признаться в том, что она согласилась пойти в гостиничный номер к мужчине, с которым едва знакома. Других интересовало, действительно ли Стиви не знала, кто такой Джо Девлин.
Зато она открыла для себя, как много людей вокруг знали его. Вчера ее пригласили принять участие в местном телевизионном шоу, а на завтра уже было запланировано и радиоинтервью.
Стиви договорилась с Бет встретиться после работы, чтобы вместе определить, какой туалет больше подойдет для беседы в радиостудии.
— Но ведь слушатели не увидят тебя, — резонно заметила Бет.
— А сотрудники? К тому же, зная, что выгляжу нормально, я буду просто увереннее себя чувствовать.
— Пожалуй, — согласилась Бет.
— Пиранья, — с убежденностью в голосе сказала Стиви, как только они вошли в магазин готового платья.
— Прости?
— Ты спрашивала, на кого похожа Гретхен Кирш, пучеглазая ведущая вчерашнего телешоу. Она выглядела, как настоящая пиранья. — Стиви держала перед собой вешалку с платьем.
— Цвет не тот, — покачала головой Бет. — Тебе не подойдет.
— Как по-твоему, с чего бы это они назвали отдел «Лучшие платья»? — поинтересовалась Стиви, пробираясь среди висевших по обе стороны туалетов всех мыслимых фасонов и расцветок. — На мой взгляд, здесь они куда хуже, чем в соседнем.
— Давай-ка еще посмотрим на твои размеры в «Харбингере». Там выбор должен быть пошире, — предложила Бет. — Значит, интервью с Гретхен ты осталась недовольна? Жаль, что я его пропустила, никак не могла перенести вчерашнюю деловую встречу — я больше года ее готовила.
— Не то чтобы совсем уж из рук вон, но мне все время казалось, что эта Гретхен выгрызает из меня целые куски. Сладеньким голоском она задавала такие вопросы… Говорила двусмысленности, а потом улыбалась в камеру, и все видели, что маленькая Гретхен совсем не то имела в виду, о чем спрашивала. Она из кожи вон лезла перед оператором. — Эскалатор поднял подруг на второй этаж универмага «Харбингер». — У нее хватило наглости спросить, знаю ли я, что, как говорят люди, случается после долгих зимних вьюг и длительных отключений электроэнергии. И я, как последняя дурочка, с широко открытыми наивными глазами сказала, что нет. Она тут же сует свою голову в камеру и с зубастой улыбочкой объясняет, что через девять месяцев после этого на свет появляются дети.
— Ну а ты?
— Сижу и молчу. Как воды в рот набрала. Ни звука. То есть в целом ее комментарии звучали как бы вполне безобидно, но каждое мое слово она обыгрывала в таком вот ироничном ключе. Ей до смерти хотелось напрямик спросить, чем именно мы с Джо занимались, когда пережидали буран, но я не готова была выдавать то, что может свести на нет эффект моих статей. Поэтому я сидела с видом паиньки, будто ее остроумие не имеет ко мне никакого отношениях. — Стиви вздохнула. — Для телевизионщиков хуже не придумаешь, когда в камеру молчат. Гретхен к такому была явно не готова, поэтому и прыгала с темы на тему, пытаясь не выглядеть идиоткой, которой себя уже показала. Уверена, что больше меня в ее шоу не позовут, какой бы фортель я там ни выкинула. Ты бы видела, как она рванула из студии, когда камеру отключили!
— Ни «спасибо», ни «до свидания»? — Бет потянула ее в сторону от эскалатора, через секцию нижнего белья к платьям.
— Ни слова. — Стиви хихикнула.
Потом пошли звонки от Джо. На протяжении двух дней он не давал ей покоя своими сообщениями и факсами. Стиви захотелось ответить ему. Вопреки всякому здравому смыслу, ей не терпелось услышать его голос. Ведь она прекрасно знала, что звонки объясняются всего-навсего тем, что Джо прочитал ее статьи. Были бы в нем иные чувства, он нашел бы возможность связаться с ней задолго до этого. Но как бы там ни было, интерес Стиви к его реакции на статьи не уходил. Если быть честной, то следует признать: помимо желания отомстить, ее поступками в не меньшей мере руководило стремление сделать что-то, что заставит Джо искать новой встречи.
Солнце ярко светило утром следующего дня, когда Стиви спустилась по ступеням четырехэтажного здания красного кирпича, где располагались радиостудии, и направилась в сторону редакции. На ней был строгий черный костюм, выбранный вчера с помощью Бет, и любимая желтая шелковая блузка. Из украшений только пара сережек, золото с жемчугом.
Интервью оказалось успешным, если судить по тем десяти минутам в эфире, в течение которых Стиви была гостем передачи «Утренние встречи с Кеном Джонсоном». Во всяком случае, Кен — это не Гретхен. Весельчак, его замечания развлекали, а не оскорбляли. Да и остальным приглашенным на встречу было просто интересно посудачить о Джо Девлине. Стиви перебирала в памяти вопросы, задававшиеся в основном женской половиной участников. Пройдя четыре квартала, отделявшие радиостудию от редакции, Стиви мысленно подвела итог и поздравила себя. Ее ответы были честными, неглупыми и в высшей степени занимательными.
Стиви вернулась в редакцию. Она наливала в чашку кофе, когда до сознания внезапно дошло, что привычный в комнате гомон сегодня звучит чуть громче, чем обычно. Поставив чашку на столик, Стиви вышла из крохотной кухоньки-ниши, где места хватило лишь на кофеварку и древнюю микроволновую печь, и замерла.
Появление Стиви заставило ее коллег тут же забыть о показной деловой суете; в комнате воцарилась полная тишина. Со всех сторон Стиви чувствовала обращенные к ней ожидающие взгляды и с недоумением смотрела на знакомые лица. Губы сами сложились в растерянную улыбку. Сегодня вовсе не ее день рождения, чего это ни все уставились? Загадка непонятного поведения сослуживцев разрешилась очень просто.
От изумления Стиви чуть удар не хватил. На ее рабочем столе сидел Джо Девлин. Собственной персоной: в черной ковбойской шляпе с приопущенными ниже линии глаз полями, выцветшей куртке и плотно сидящих джинсах; на ногах — ковбойские же черные сапоги из страусиной кожи. Собственно, не сидел, а опирался о стол, скрестив на груди руки и небрежно вытянув перед собой ноги — с таким видом, будто для него каждое утро начиналось именно так.
В звенящей тишине встретились два взгляда, его — напряженный и тревожащий, и ее — изумленный и смущенный. Время на миг прекратило свой бег. Внезапно в комнате стало слишком жарко, так жарко, что она машинальным движением сбросила новый жакет на спинку ближайшего стула.