Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2
Шрифт:
Вопрошающий: Даже когда я слышу от вас: «Я не испытываю влияния», это не меняет меня. Я смотрю на себя, чтобы проверить, подходит ли то, что вы говорите, к моему собственному опыту, и мне приходится говорить: «Это не так. У меня есть ум, и я страдаю от него». Это мой неопровержимый опыт.
Пападжи: Это не факт. Это просто верование, убеждение. Не позволяй подобным суевериям возникать и скажи мне, что останется.
Ты рассматриваешь свой ум как объект, который ты, субъект, должен как-то контролировать. Как только у тебя появилась эта идея, ты создаешь расстояние или разделение между собой и своим умом. То, чем ты
Вопрос: Но как узнать это?
Пападжи: Знание может касаться только тех предметов, которые находятся на некотором расстоянии от тебя. Когда нет никакого расстояния, не может быть и знания. Не зная, не думая, не понимая, ты обнаруживаешь нечто, что находится на нулевом расстоянии от тебя.
Пападжи и Мира остались в Карнатаке почти на три месяца. В начале июня Пападжи принял приглашение поехать в Мисор к мистеру Негинхалу, лесничему, который дал ему десять акров земли, когда он жил в Рам Мандире в 1960-х гг. На момент приглашения мистер Негинхал был начальником управления охраны природы штата Карнатака. Во время этого визита мистер Негинхал организовал сафари в доном из заповедников, за которыми он следил. Мира описывает, что произошло:
Мы поехали в заповедник, который находился где-то недалеко от границы между Карнатакой и Кералой. Я помню, что это было очень отдаленное, дикое место. Мистер Негинхал сопровождал нас и предоставил нам слонов. Мы шесть часов ехали на слонах через лес. Мы видели много животных, но больше всего учителя развлекла группа обезьян, которые воровали из гнезд птичьи яйца. Обезьяны убегали, переплывая через реку. Пока они плыли, они держали яйца над водой, чтобы те не намокли. Поездка всем понравилась, хотя Мукти после этого заболела малярией, я думаю, из-за того, что ее там укусил комар.
Пока мы были в Мисоре, к нам пришел человек, который представился главным пандитом Махараджи Мисора. Махараджа каким-то образом узнал, что учитель был великим духовным человеком и что он был в его городе. Он решил, что учитель – великий знаток священных текстов. Махараджа передал эту информацию своему пандиту, который сразу же отправился к нам, так как у него были проблемы с пониманием некоторых неясных санскритских стихов. Учитель едва ли вообще знал санскрит, так что он не мог даже прочитать книгу, которую пандит принес ему. Учитель не признался в своем незнании санскрита, так как знал, что пандит должен дать махарадже хороший ответ, и это зависит от него. Учитель попросил его прочитать стихи вслух, что пандит и сделал. Когда он закончил читать, учитель открыл рот и выдал прекраснейший комментарий. Он прочитал целую лекцию о смысле стихов, языка написания которых он совершенно не знал. Пандит был в восторге от его объяснений.
Это был не первый раз, когда я наблюдала что-то подобное. Я видела это в монастырях в Европе, и я видела это в Ришикеше, когда к нам приезжал свами Абхишиктананда. Люди показывали ему неясные или двусмысленные места в различных религиозных текстах, и учитель сразу же давал на них прекрасные комментарии. После того как я провела с ним некоторое время, я поняла, что у него была какая-то врожденная способность истолковывать или разъяснять духовные тексты так, чтобы это удовлетворяло или даже окрыляло тех, кто воспринимал эти слова как священные писания. Он никогда не читал и не изучал этих книг, но, когда его спрашивали о них, Я, которое порождало эти слова, давало самые изумительные ответы. Люди, которые не знали этих его способностей, думали, что он провел много лет, изучая эти книги.
Хотя учитель и мог очень хорошо объяснять эти тексты, было несколько технических, философских терминов, которые, казалось, всегда интриговали его. Всякий раз, когда он встречал ученых пандитов, вроде того, которого мы встретили в Мисоре, он всегда спрашивал их о точном значении или смысле определенных слов. Было одно слово, спхурана, которое, похоже, очаровывало его. Оно, вероятно, означает вибрацию, излучение или пульсацию Я, но учителя никогда не удовлетворяли такие простые определения. В начале 1970-х гг., если рядом с ним оказывались знатоки текстов, он неизменно поднимал вопрос о слове спхурана и начинал дискуссию о его значении. Я не думаю, что он был удовлетворен чьими-либо объяснениями.
Следующие сатсанги были записаны Мирой в Мисоре и Белгауме. Спрашивающим в первых двух диалогах предположительно был сам мистер Негинхал.
Вопрошающий: Люди всегда хотят, чтобы реализация пришла к ним без всяких усилий. Смешно!
Пападжи: Судя по моему опыту, люди хотят, чтобы мирские вещи приходили к ним безо всяких усилий, но когда дело касается реализации, они всегда хотят прилагать большие усилия. Так они создают себе проблемы.
Вопрос: Я не понимаю. Почему вы говорите, что реализация приходит без усилий? Вы всегда говорите что-то вроде: «Давайте вместе поработаем над этим». Любая работа требует усилий.
Пападжи: Да. Я говорю «Работай над тем фактом, что тебе не нужно прилагать никаких усилий». Эта работа значит всего лишь приобретение правильного понимания, а правильное понимание приходит из безусильности.
Вопрос: Как можно без усилий получить результат?
Пападжи: Если вы хотите попасть из Хубли в Мисор, вы садитесь в поезд. Чтобы совершить это путешествие, вы должны начать его в месте отправления, Хубли, а затем приложить усилие, чтобы переместиться в желаемое место назначения. Хубли – не Мисор, значит, чтобы попасть из Хубли в Мисор, вы должны приложить определенное усилие. Усилие необходимо, если вам надо попасть в место, которое расположено на некотором расстоянии от того места, где вы находитесь.
Я говорю об осознании вашего собственного Я. Как далеко вам надо уехать, чтобы сделать это? Насколько далеко от вас ваше собственное Я? Вам нужно только увидеть, где вы находитесь в этот момент, и оставаться там. Какое усилие нужно для этого? Это знание, это понимание и есть истина, которую вы ищете.
Истина, которую вы ищете, – отсутствует ли она в какой-либо момент? Если да, тогда вам нужно искать ее, чтобы увидеть, где вы могли ее потерять. Но если она никогда не отсутствовала, какое усилие вам нужно, чтобы найти ее? Разве эта истина была когда-то не с вами, отдельно от вас? Нет. Вы прилагаете усилия, чтобы обрести истину, потому что вы думаете, что это что-то такое, чего у вас еще нет. Все, что вам нужно сделать, – это отбросить эту идею, потому что истина всегда с вами, она ждет, когда вы узнаете ее и признаете ее существование.