Ничья жизнь
Шрифт:
И тут меня словно окатило ледяной водой.
А на сколько именно Рей младше меня, если принимать за базис её сериальное происхождение?! Юй погибла, когда мне, то есть Синдзи (блин, опять мозги крутит!) было года четыре, не больше, а Аянами была создана уже после её смерти, плюс время на клонирование…
Рей, тебе что, только девять лет?!!!
Я натуральным образом «завис». Сильно. Всерьёз.
Сведения, имеющиеся и вновь полученные, вступили в критический конфликт — начался тот самый легендарный когнитивный диссонанс, сиречь разрыв мозга. Серые клеточки буквально вскипели, не в силах разрешить эту загадку.
Рей — не клон?! Или применялись ускоряющие развитие организма препараты? Или что-то ещё?! Твою мать!!!
Пока я сидел погружённый в свои смутные мысли, вокруг начало происходить какое-то движение. Чудовищным усилием загнал их все на самое дно памяти, дабы потом серьёзно над этим поразмыслить, вернулся в реальный мир.
В дверях стоял тот самый солдат, что сопровождал нас сюда, а потом, судя по всему, привёл экипажи во главе с Артёмом.
—… там уже мероприятие начинается. Меня за вами и нервовцами прислали. Скоро и начальство подтянется, так что нечего рассиживаться.
— Ну, раз надо, значит — надо…— протянул Кондратенко-младший, вставая с места. — Рота, подъём! Шагом…
— Раскомандовался тут, спецназовец фигов!
— Ага, лучше махрой [14] командуй, а пилотов не трожь!
— Первым делом, первым делом — вертолёты… — пропел кто-то.
— А спецназовцы?
— Спецназовцы — потом!
14
Пехота ( жарг.).
— Злые вы, уйду я от вас…— ненатурально обиделся Артём.
— Добрые мы, возвращайся!
— Может уже хватит языками чесать?— не выдержал лейтенант-посыльный. — Пора бы уже и собираться.
— Синдзи, все куда-то идут. Нам идти с ними?? — поинтересовалась Рей.
— Да.
— Тогда пошли, Синдзи.
— Хорошо, Рей, — всё ещё находясь где-то в астрале, ответил я.
Пришла неожиданная мысль, что сейчас в диалоге мы с Первой впервые (каламбур, однако) поменялись местами…
Упомянутое лейтенантом мероприятие проходило в здании местного Дома Офицеров или чего-то в этом духе. Очень и очень нехилое, нужно сказать, здание.
Миновали фойе перед входом в большой зал. Там уже толпилось изрядное количество военных, причём все исключительно в офицерских званиях. Мельком отметил стенды с фотовыставкой — здания-форты Токио-3 бьют ракетами и снарядами, двойки Ми-24 в воздухе, Самсиил во всей его проклятой красе, штурмовики Су-25 обрабатывающие вражину где-то ещё на подступах к городу… И естественно большое количество фотографий моей чёрно-серой Евы-01, в самых различных позах и с самым различным оружием. Эффектнее всего смотрелась одна большая фотография, где стоящий на коленях Евангелион мечом протыкает Ангела насквозь.
Рядом со стендами обнаружился здоровенный экран жутко дорогого в местных реалиях плазменного телевизора, по которому крутили видеозаписи моего побоища с Четвёртым Ангелом.
Прошли в зал. Ряды мягких кресел, сцена, занавес — типичный ДК… На заднике сцены красуется эмблема ООН, а чуть пониже — российский двуглавый орёл на щите и алый фиговый лист НЕРВа; ещё чуть ниже обнаружились и три соответствующих флага. С правой стороны сцены — ещё одна «плазма», по которой опять же крутили записи боя с Самсиилом, в центре — небольшая трибуна с парой микрофонов. Но всё самое интересное располагалось в левой части сцены — там, на широком мягком диване, около которого стоял журнальный столик с напитками, вольготно разместились мило беседующие майор Кацураги и генерал-майор Кондратенко. Рядом неслышной тенью присутствовал незнакомый мне переводчик, хотя пока что старшие офицеры обходились без его помощи, общаясь на международном английском.
Так, это что — места для поцелуев, тьфу, почётных гостей? О, нам определённо туда!..
—…десятый год, говорите? А мы ведь в то время тоже были в Синьцзяне, только не в Хотане, а на севере — в Урумчи, в составе русского миротворческого корпуса. А ваш сводный отряд, значит, был на севере — интересно, интересно…
— Мне вот тоже кое-что интересно. Отдельная бригада спецназа ГРУ — миротворцы? — усмехнулась девушка.
— Хочешь мира — готовься к войне, — невозмутимо ответил русский генерал. — Да и больно жаркое было дело… Восстания таких масштабов могут вполне конкурировать по размаху с какой-нибудь локальной войной. Тем более, что в тот раз ООН пришлось изрядно поднапрячься, чтобы не запылал тот регион.
— Да уж, действительно было жаркое дело… Там меня во второй раз ранили — три осколка в левом плече…
— Тоже было много мороки со смертниками? — понимающе спросил Кондратенко.
— Именно так. Фанатики-исламисты — что с них ещё взять?..
Рей и я прошли на сцену, подошли к «мягкому уголку».
— Майор Кацураги?.. — официально вытянулся я перед Мисато, являя собой эталон дисциплинированного солдата Империи.
— Садитесь, лейтенант, сейчас уже начнётся, — махнула мне рукой командир.
И правда, почти сразу после нашей с Рей «посадки» на диван, последние офицеры расселись по местам и зал погрузился в полумрак. К микрофонам вышли двое ведущих — молодой высокий русоволосый офицер и невысокая миловидная блондинка с короткой стрижкой.
Пошла официальная часть с приветствиями, казенным пафосом и разъяснениями, почему мы сегодня тут все собрались. Речь ведущих сопровождалась кадрами хроники на экране. Таких речей в моей жизни было уже немало, так что слушал я всё в пол-уха, ловя только отдельные моменты.
—… Сегодня, мы собрались в этом зале для чествования лучших военнослужащих, которые успешно проявили себя в ходе совместной операции войск ООН по защите Токио-3 от вторжения Ангела Самсиила…
—…Для начала зачитаем обращение Президента Российской Федерации к солдатам ограниченного контингента войск…
—…Товарищи офицеры! Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за достойное исполнение воинского долга в ходе военной миссии. Работа была проведена эффективно и результативно, в интересах Объединённых наций, но ситуация в районе Токио-3 остается ещё очень сложной. В этой связи, по решению Совета Безопасности ООН, мы и впредь будем держать ограниченный контингент войск в состоянии постоянной готовности…