Ничья жизнь
Шрифт:
— Синдзи, ты ничего не понимаешь в современной моде, — поджала губки девушка.
— Да, я — ретроград и консерватор! Так что немедленно снимай эту ерунду!
— Прямо сейчас? Прямо здесь? — захлопала глазами Мисато. — Хотя бы до дома подождал, паршивец…
— Ррррр!
— Ладно, ладно…
—…Как насчёт этого?
Со скептической миной на лице пару раз обошел Кацураги по кругу.
— Уже лучше, — подумав, заявил я. — Но всё равно непотребство.
— Да это ж классика! — возмутилась девушка. — Нормальное вечернее платье!
— Пункт номер один, — ткнул я пальцем в грудь Мисато. — Декольте слишком глубокое. Пункт номер два — вырез сзади до самой задницы. Пункт номер три — разрезы снизу через которые гланды видать. Пункт номер четыре — кричащий красный цвет… Короче, непотребство. Я понятно выражаюсь?
— Фи! Какой ты скучный!
— И вообще, куда ты только собралась идти в вечернем платье-то? — меланхолично изрёк я. — И с кем?
— А вдруг будет куда и с кем? — фыркнула Кацураги. — А у меня даже ничего нового и нет!
— Для таких целей совсем необязательно одеваться, как… Гм, короче, можно и поскромнее одеваться.
— Ну и во что же, например?
— Форма! — благоговейно закатил я глаза, молитвенно складывая руки на груди. — Неее… Камуфляж, во! Новенький, цифровой, только со склада…
— Вот же солдафон… Ты, Синдзи, иногда ведёшь себя так, как будто рос в казарме!
— Я сам себе казарма. Давай уже следующий вариант обмундирования…
Мы шагали по широким коридорам внутри гипермаркета. Несмотря на жару, сегодня было довольно многолюдно — выходной как-никак…
— Ну, и к чему был весь этот цирк? — поинтересовался я, когда спустя где-то полчаса мы, наконец, вышли из магазина. Это, кстати, был уже не первый торговый павильон под крышей торгового центра, в который мы сегодня заглянули.
— О чём это ты, Синдзи? — сделала непонимающее лицо Мисато, поправляя левой рукой лямку сумочки.
— Ты перемерила кучу сногсшибательных нарядов, а потом резко, под самый конец, выбрала довольно простенькую и скромную вещь. Подозрительно, не правда ли?
— И ничего не подозрительно, — фыркнула Кацураги. — Это ты себе чего-то выдумываешь… У тебя паранойя, Синдзи.
Даже если у меня паранойя — это ещё не означает, что за мной никто не следит…
Ладно уж… В конце концов, можно и простить девушке невинное развлечение в виде перемеривания нарядов. Хрен бы, кстати, нам такое разрешили, если бы не удостоверились в нашей кредитоспособности, одновременно стараясь не оскорбить возможного клиента. Мне просто предложили, не откладывая дело в долгий ящик, внести свои данные в спецтерминал, чтобы потом без помех ожидать окончания примерок в мягком кресле за чашечкой чая или чего-то прохладительного.
Ну да им же хуже.
От примерно полутора миллионов йен на карточке и волшебной фразы «лейтенант Икари, НЕРВ» продавщицы разве что в обморок не упали. И старались нас никак не беспокоить в дальнейшем (я им на это не очень тонко намекнул).
Всё-таки хоть наши с Мисато лица несколько раз и мелькали в телевизоре, до узнавания на улицах дело ещё не дошло.
Да, и слава Богу! Мне вот только такого уровня популярности не хватало, чтоб на улицах узнавали. Мы ж, ептыть, бойцы невидимого фронта…
— Тебе, может быть, моё платье просто не нравится? А я ведь с тобой советовалась…
Я ещё раз окинул взглядом Мисато, которая решила сразу же надеть обновку.
Короткое, на ладонь выше колена, платье тёмно-синего цвета. Без рукавов и с небольшим вырезом на груди. Материя гладкая, шелковистая. Смотрится неплохо, весьма неплохо…
— Да нет, это уже ты что-то придумываешь… — хмыкнул я. — Ведь говорил же… Ух ты!
Я кинулся к одной из витрин.
— Офигеть… Всегда хотел такую штуковину… — ткнул пальцем в довольно непонятную на вид металлическую загогулину.
— Что это за ерунда? — недоумённо нахмурилась Кацураги, подходя ко мне. — Открывашка?
— Не знаю, как оно называется, но это музыкальный инструмент… Всякие эскимосы на нём так прикольно играют…
— Кто?!
— Ну, чукчи, эскимосы…
«… иншалла», — донёсся до меня обрывок разговора двух проходящих мимо мужчин.
Арабский, что ли? Прикольно, никогда арабов не видел живьём.
Только было дёрнулся обернуться…
— Замри. Ни с места, — ровным тоном произнесла Мисато. — Не вздумай оборачиваться. Смотри сюда.
Командир указала на зеркальную часть витрины. Мне стало не по себе от неестественно спокойного тона Кацураги, и её вмиг застывшего лица.
— На четыре часа. Двое мужчин. Белые брюки, бежевые куртки.
Нашёл взглядом искомое — двоих мужиков. И чего это командир так напряглась? Ну, идут куда-то по своим делам. Вроде бы не японцы, но и на арабов уж точно не тянут — азиаты какие-то… Блин, и не жарко им в куртках-то, да ещё и почти наглухо застёгнутых? Ладно, я так сделал, чтобы ствол не светить, а они-то за…
Стоп.
— Синдзи, — тихо произнесла Мисато. — Что бы ни случилось, держись рядом со мной. Не бойся. Если что…
— Один из них сказал «иншалла», — перебил я майора. — Это по-арабски. Ты из-за…
— Да. Это озна… — тут взгляд Кацураги скользнул куда-то за спину моего отражения, её глаза резко расширились. — Дерьмо!..
В следующее мгновение она повалила меня на пол, закрывая собой, и почти сразу же где-то сзади прогремел взрыв. Уши мгновенно заложило, голову начал раздирать дикий звон, все звуки теперь доносились словно через слой ваты.