НИГ разгадывает тайны. Хроника ежедневного риска
Шрифт:
И Устинов захлопнул дверцу машины.
Придя домой, Королев не утерпел: сразу же рассказал обо всем жене и дочери. Внук, Толя, глядел на него во все глаза. Он знал, что дед его — на все руки мастер, даже рисовал неплохо — их скромную комнату украшала исполненная дедом копия полотна Васнецова «Витязь на распутье». Но чтобы сам нарком, вот так запросто, дал ему задание?! В это верилось с трудом…
Едва рассвело, Королев с дочерью разошлись по знакомым адресам. Вскоре им удалось собрать группу старых рабочих, которые от души обрадовались тому, что и они смогут поработать для фронта. А еще
Не успели справиться с одним заданием, как получили другое. И опять — неожиданное, в самую поздноту.
В два часа ночи в комнату Королева постучали:
— Александр Иваныч, вставай! Нарком приехал, тебя побыстрее просит.
Новое задание было такое: изготовить деталь к оригинальному оптическому устройству для артиллерийских систем. Ох, и капризной оказалась эта штука… Основательно намучился с нею Королев, но в конце концов наладилось дело, пошло.
Радость и гордость, видно, распирали старика. И дома внуку он по-ребячьи похвастался:
— Знаешь, Толька, мы сейчас такое мощное изделие выпускаем. Влез я с ним на крышу, глянул в него — и все Черкизово как на ладони…
Внук не удивился: был давно убежден во всеумении своего деда.
Нарком не забыл старого мастера. Спустя пару лет, когда уже победоносно закончилась война и по радио один за другим передавались указы о награждении коллективов предприятий, учреждений, колхозов и совхозов, ранним-ранним утром, в одной из первых передач неожиданно прозвучало:
— …Королева Александра Ивановича — орденом Трудового Красного Знамени…
И буквально через пятнадцать — двадцать минут в небольшую комнату старика набился народ: соседи, сослуживцы спешили поздравить с высокой наградой.
Спросонок Толя тер глаза и не мог понять — откуда это столько людей взялось? И как все они уместились в их тесной комнате?
А дед, сияя, принимал поздравления и вспоминал тот поздний вечер, тот нетерпеливый стук в заводские ворота и, нет, не требование, не приказ — просьбу наркома, но такую просьбу, что хоть в лепешку расшибись, а выполнить надо. Вспоминал он, как было им трудно… Но подумал, как, наверно, еще трудней и, конечно, опасной работалось тем неизвестным ему специалистам, о которых вскользь упомянул тогда Устинов…
А те самые специалисты — «подкидыши», как шутливо окрестили они себя, памятуя о старинном доме призрения, в котором размещалась их НИГ, — сходились каждый день в отведенном для них подвале.
…Низкие окна — вровень с асфальтом, низкие ребристые своды потолка. На столе — электрическая плитка, на ней — здоровенная медная гильза с двумя припаянными ручками, а в ней булькала, выплавлялась из очередного снаряда очередная взрывчатка — тротил.
Температура плавления — за ней тщательно следил Мещеряков — была одной из самых главных характеристик взрывчатки. Тротил плавился при восьмидесяти градусах. Но постепенно, на третьем году войны, температура плавления тротила в трофейных снарядах начала неуклонно снижаться. И это сразу же позволило Мещерякову и Клюеву сделать вывод: тротил стал уже не такой химически чистый, а более низкого качества, с засоренностью.
Желтые кристаллы тротила — этого основного взрывчатого вещества —
Далеко не все боеприпасы врага снаряжались такой взрывчаткой, которую можно было уверенно, без риска, выплавлять. К примеру, белые кристаллы с таким вроде бы убаюкивающим наименованием — «флегматизированный гексаген» — оказались предельно коварными. При небольшом толчке, минимальном трении этот, хоть и «флегматизированный», гексаген тут же взрывался.
Но ведь им-то как раз и наполнялись кумулятивные снаряды и мины! Как же опасно и тяжело было тогда работать: разряжать, а потом и резать металлические детали, подготавливая образцы для выставки… А еще сложнее — готовить к показу капсюльные втулки, капсюли-детонаторы, в которых самые чувствительные виды взрывчатых веществ. Все это представляло особый интерес для специалистов.
…Попов проводил эксперимент: пробовал подрывать заряд нового взрывчатого вещества под водой. Поместил заряд на дно высокого цилиндра, сверху наполнил его водой, подключил цилиндр к сети и замкнул. После взрыва тут же записал свои наблюдения. Поместил новый заряд, снова взорвал и… неожиданно сверху в подвал быстро спустился адъютант Воронова.
— Что вы тут делаете?
— Эксперимент провожу, — невозмутимо отозвался Попов.
— Приказываю немедленно прекратить! У начальника артиллерии идет совещание… Присутствует маршал Жуков… А тут то и дело со стола документы слетают и свет гаснет.
…Понадобилось как-то Борошневу разрезать полуметровую пороховую шашку из заряда реактивного снаряда. Начал он ее пилить, она от сильного трения воспламенилась. Из канала хлынули пороховые газы, и шашка, словно небольшая ракета, вылетела через открытое окно во двор. Шлепнулась она на землю, завыла, как сирена, подпрыгнула и снова полетела.
Борошнев выскочил за ней следом и кинулся вдогонку. Шашка опять завыла и вырвалась буквально из-под рук. Краем глаза Борошнев уловил, что почти во всех окнах, выходящих во двор, стоят зрители. Показалось даже, что из окна Яковлева ему грозят рукой… Но вот наконец удалось настичь вопящую беглянку, прижать ее, забросать землей.
Борошнев, весь в поту, вернулся в подвал и вскоре был вызван к Снитко, от которого получил нагоняй.
— Соскучились по звуковым эффектам? — ядовито осведомился генерал. — Или забыли такую элементарную вещь, что хоть водой надо бы ее поливать, и тогда никакого воспламенения не произошло бы? А может, голова закружилась от рискованных поездок и уникальных находок?
Борошнев покаянно воспринял этот упрек, понимая всю его справедливость. А генерал удовлетворился, видно, его сокрушенным видом и, сменив гнев на милость, заговорил о новой партии трофейных боеприпасов и о том, что с ними, как обычно, необходимы осторожность, точный расчет и смекалка.
Ну, что ж, новая — так новая! Порядок работы — известный. Вывинчивается взрыватель, капсюльная втулка. Потом выплавляется тротил или извлекается иная взрывчатка, убирается и пороховой заряд. Вот теперь можно резать, готовить макет, а все «извлечения» — изучать «по интересам».