Нигредо
Шрифт:
На самом деле довольно бесполезно женщине работать в охране. Ну вот если повторится Беслан… Что она сделает с вооружёнными до зубов террористами? Правильно, ничего! Зато бесить учеников умела. Одному парнишке с параллели выкинула сменку из пакета, распинав обувь по углам. И это просто так, непонятно к чему, ибо никакого повода тот не давал с ним поступать подобным образом. До скандала тогда не дошло, но случай был сам по себе неприятный.
Неожиданно после начала перемены на первый этаж спустились Круглов с Васей. Постоянно о чём-то всех спрашивали. Так вскоре один показал им на Колю, и они пошли к нему. «Что им надо…» – напрягся тот, ожидая, что ему прямо сейчас в очередной
– Ты куда убежал то? – спросил его улыбнувшийся Круглов, чем изумил и разгневал Колю. Неужели он забыл, что произошло в классе, как он его подставил? Желание было дать Владу по морде за один только этот глупый вопрос, но удержался. Если врежет, то в ответ останется без зубов.
– Да я…
– Ладно, не суть… – отвечал Круглов, – я тебе с предложением. Тема просто такая, что у нас последний учебный год вместе, больше не увидимся. И мы тут решили собраться отдохнуть у одного пацанчика на хате в субботу вечером. Васю я уже вот пригласил, он согласен. Осталось тебя уговорить. Приходи с нами. Выпьем, пообщаемся.
Коля задумался. Идти куда-то с Кругловым равносильно прогулке глупой овечки по лесу, где постоянно охотятся волки. Пить он не пил, общаться тоже ни с кем желанием не горел. С другой стороны вот он шанс – помириться со своими обидчиками и закончить год без трудностей и проблем, чего Коля и хотел. И две эти крайности, лежавшие на весах, всё никак не могли перевесить друг друга. Оттого он завис. Недовольный этим Круглов, видимо, надеявшийся, что Коля сразу ответит, посмотрел на Васю. Тот, почувствовав на себе его грозный взгляд и сразу начал тормошить Колю.
– Братан, ну что? Сходим? Я иду. Пошли со мной? Ну?
– Я не знаю. Я не пью просто… – отвечал взволнованный Коля, пожав плечами, – ни разу не пил.
– Ну так когда-то надо же начать! – улыбнулся с мимолётной тенью хищного оскала Круглов, – пошли!
– Ну! Колян, давай! – похлопал его по плечу Вася.
– Ладно, давайте сходим, – улыбнулся Мягков.
– Вот это по-нашему! – воскликнул радостный Круглов и протянул Коле руку. Тот в ответ пожал её.
– Я знаю, куда идти. Я тебя доведу! – покивал Вася.
– Отлично! – отвечал Влад, сначала посмотрев на одного, потом на другого, – Молодец, Колян. Не будь совсем уж лошарой, пообщайся с одноклассниками. Последний год всё-таки видимся, да…
– Договорились! – отвечал Коля.
– Ну всё, давай. Ждём.
***
Всё оставшееся до субботы время Коля пребывал в раздумьях, чего это Круглов пригласил его на свою вечеринку, если Мягков вообще раньше ни на одной не был, да и никогда прежде не звали? И почему в момент приглашения его уговаривал и Вася? Собираются какую-то мерзость сделать и подначили его, чтобы помог усыпить бдительность? Или реально хотят провести последний школьный год не клоунами, а как взрослые люди – без конфликтов?
И хотя первый вариант был очевиднее, Коля в глубине души хотел верить во второй. Ну не может же быть так, чтобы эти три олуха вели себя как придурки и в одиннадцатом классе? Взрослые люди всё-таки. Весь детский сад должен был остаться где-то там в пятом или девятом классе. Не может же так продолжаться вечно, чтобы Круглов, Поветкин и Михайлов до самой старости так себя вели в семье, в обществе и на работе? Вот
Короче говоря, слив с вечеринки Коле показался весьма плохой идеей, потому он твёрдо решил на неё идти. Правда, к ней нужно подготовиться. Например, неплохо бы подобрать одежду. Коля решил заранее перебрать гардероб, чтобы подготовить наилучший наряд, правда, одёжка не радовала: в шкафу висели одни только брюки, жилетки, рубашки, свитера, и ни одного худи, ни одной ветровки или хотя бы кардигана. Что-то яркое и цветастое мать с отчимом носить Коле запрещали. Первая хотела, чтобы её сын ходил в чём-то подобном школьной форме, как было при совке, потому в школу покупала исключительно строгие наряды. Второй же говорил: «Увижу, что ты наряжаешься как пидор – вылетишь из квартиры вниз головой. Лететь долго. Намёк понял?»
Так, копаясь и перебирая одежду, Коля нашёл единственные джинсы, которые надевал на редкие одинокие вечерние прогулки и неожиданно клёвую красную рубашку и чёрный галстук к ней. Примерив наряд, остался от себя в восторге. Покрутившись перед зеркалом, обнаружил, что имеет для человека, не занимающегося спортом, довольно упругую и объёмную попу. Расстегнув рубашку, взглянул на свой живот. Будучи совсем щуплым, обнаружил выглядывающие из-под кожи очертания кубиков пресса. И неожиданно ощутил себя… Сексуальным. И чем дальше, тем больше начинала шалить его фантазия, где Коля представлял, как красивая и стройная девушка с грудью плюс-минус третьего размера уже снимает перед ним лифчик, поцелуями покрывает его пресс, а потом…
– Хочешь пососать мой член, да?
Коля достаёт из ширинки эрегированный пенис и начинает махать им перед зеркалом, высовывая язык и покусывая губы, а ещё играючи водит бровями. Потом начинает медленно мастурбировать, закрыв глаза от наслаждения.
– О, да! Детка, давай! Соси мой хуй, шлюха! Да!
Неожиданно слышит в коридоре шаги. Со скоростью самого быстрого ковбоя на диком западе натягивает джинсы. В тот самый момент заходит мать.
– Коленька, ты ужинать будешь?
– Да, мам.
– А что будешь? Макароны по-флотски, или пельмени тебе сварить?
– По-флотски.
– Хорошо.
Мать вышла из комнаты.
«Хорошо, хоть не заляпал всё спермой…» – подумал Коля, глядя на себя в зеркало. Додрочил, вытер пот со лба, стал переодеваться в домашнюю одежду.
И если прикид он выбрал себе легко, то была ещё одна смущавшая его проблема – прыщи на лице. Раньше, конечно, их было больше, но они его до сих пор смущали: даже не столько тем, что они приятно хрустели, когда их давишь, и не желанием очистить кожу от них быстро и радикально. Он их давил так сильно, что после всегда оставались обширные ранки с коркой, заживавшие по целой неделе. Приходивший в школу с изуродованным лицом и пренебрегавший тональником Коля становился из-за этого объектом даже не насмешек, а жалости вперемешку с омерзением, ибо выглядел как прокажённый или больной краснухой. И выглядело это даже хуже угревой сыпи. Мать всеми силами старалась отучить ребёнка от выдавливания прыщей, но иногда была не прочь сама хрустнуть парочку особенно больших, ибо к этому его приучила. Коле же процесс понравился после выдавливания особенно огромного прыща над верхней губой, ибо дерьма оттуда вылезло столько, сколько дают одновременно выдавленных пять или даже семь подряд. Так он и стал в глазах школы самым прыщавым чмом на земле, но сделать с собой буквально ничего не мог.