Нихилени
Шрифт:
— Ясно, — она кивнула.
— Я… я не хотел тебя обидеть. Я был неправ, когда… В общем, я это, немного расстроился, что ты уезжаешь на лето. Я хотел позвать тебя… ну, в общем, я расстроился.
Ан снова кивнула. Кел всё больше мялся и проглатывал слова. Она даже не могла ответить себе, зачем его слушает.
— Я хочу… чтобы ты меня простила. Этого больше не повторится, я вёл себя безобразно.
Она кивнула.
— Ты простишь меня?
Ан не знала, что ей делать и что ответить. Она никогда не видела Кела таким, как тогда,
Ан, по-хорошему, вообще никогда не видела пьяных, разве что в далёком детстве, когда путешествовала с отцом. Он тоже никогда не напивался, и Ан даже не могла вообразить его напившимся до невменяемости.
Кел выбил её из колеи, и она не знала, как к нему теперь относиться. Хотя Ан и чувствовала себя выкинутой в ледяную воду, Кел был её другом и братом. Ей очень хотелось, чтобы кто-нибудь всемогущий взял и стёр из её памяти сегодняшний день. Или чтобы кто-нибудь сказал ей, что делать, а ей не приходилось самой мучительно соображать, что же ответить человеку перед её дверью.
— Ты меня простишь?
— Я не знаю, — Ан решила не врать. Ей действительно надо было подумать, как быть дальше. Кроме ревности Кела её напугала своя собственная вспышка. Она не помнила, как била брата и как кричала на него. Это пугало не меньше, чем внезапная вспышка ревности.
Ревности! И к кому — к её собственному отцу!
Кел медленно кивнул.
— Сколько тебе надо времени, чтобы подумать?
Этого Ан тоже не знала.
— До экзаменов, я думаю. Осталось немного.
Брат снова медленно кивнул.
— Хорошо.
Он осторожно наклонился вперёд. Ан на мгновение замешкалась, и подставила для поцелуя щёку. Экзамены ещё не скоро. Она успеет подумать.
14
На месте Ан осмотрела лапу Кела и ногу монашека. План уходить пришлось скорректировать. Ан снова развела огонь, наложила из тряпки компресс на ногу монашека, потом закрепила фонарь на одном из стульев и принялась менять порванные мышцы на лапе Кела. Священник прижался к огню и молча наблюдал, как она копается внутри зверя. Огонь-камень ещё горел в его нутре, и он по-прежнему не сильно мёрз. Может, камня хватит дойти до моста, а там Ан уже куда-нибудь парня сбагрит.
— Ан, откуда он у тебя? — наконец, тихо спросил Меркий.
— Кто?
— Этот зверь… Кел.
— Подарили, — Ан затянула ключом стяжки и вернула на место боковую пластину. Шептунья отогнула её край. Придётся искать кузнеца для настоящего ремонта. Или хотя бы нормальную мастерскую. И почистить все сочленения, руки теперь по локоть в смазке и грязи.
— Твой отец?
— Нет, — после паузы Ан добавила. — Брат.
— Он был, наверное, великим кудесником!
— Он был учёным.
— И он создал… такое? Своими руками? Простой смертный человек?
— Слушай, ты на что намекаешь?
Святоша смутился.
— Ни на что, просто… ты убила разрушителя!
— Чего? — Ан окончательно перестала понимать, что этот дурак несёт. Может быть, он от страха помешался?
— Ты убила колдуна! Он же знал чёрную магию разрушителей! — Меркий взволнованно взмахнул руками. — А кто может знать эти мерзкие секреты, если не настоящий разрушитель? Кто ещё мог приручить этих проклятых тварей, кто мог принять облик Эмета? Только разрушитель! Он мог испепелить тебя одним взглядом! Но не сумел!
— Испепелить одним взглядом? — уточнила Ан. — В пепел?
— Да! Он подчинил себе тварей разрушителей! Кем он может быть, если не одним из них? А ты… Ты убила его! Ты…
— Ведьма, что ли? — подсказала Ан и фыркнула. Меркий замотал головой.
— Нет, я не это хотел сказать!
— Брось. Я не ведьма, и стра-ашной магией разрушителей не занимаюсь, — Ан размотала лапу Кела и отпустила его. Зверь немедленно кинулся проверять починенную лапу и кружить между кадок и горшков с землёй.
— Тогда кто ты?
— То есть, кто? — Ан убрала инструменты и принялась разглядывать свой шлем. Шептунья и его помяла! — Я человек. Чего тебе ещё надо?
— Ты не обычный человек, — возразил Меркел. — Обычные люди не живут в таких местах, не убивают тварей одним ударом и не могут колдовать.
— Я здесь не живу, святоша. Я мимо иду.
— Колдовать обычные люди точно не умеют!
— Ты идиот? Когда я колдовала?
— Ты убила тварь разрушителей!
— Я не колдовала, — отрезала Ан.
— Мерзких тварей разрушителей можно убить лишь колдовством или верой в свет Прародителя! — не сдавался святоша. — Но ты не веришь в Его свет, значит, ты вед… умеешь колдовать!
— Не умею, — Ан хмуро посмотрела на Меркела. — И не верю. Эта ваша вера — чушь и бред.
— Это не бред! — взвился чернорясый. — Прародитель существовал! Он построил этот мир, этот Город и десятки других, он был Богом, который научил нас всему, что мы знаем!
Ан искренне рассмеялась.
— И чего же этот бог умер?
— Проклятые разрушители убили его и разрушили всё, что Он построил! — с жаром выпалил Меркий. — Они разрушили наш мир, они разрушили города и порядок! Из-за них умерли тысячи людей, а жизнь оставшихся превратилась в ад.
"Ну, вот", Ан вернулась к разглядыванию шлема. Остальные доспехи тоже пострадали. Левый наплечник теперь постукивал, и пальцы мёрзли. Шептунья всё-таки повредила систему обогрева? На сколько ещё хватит её костюма? Топливо для них стало не просто баснословно дорогим, им перестали торговать. Люди уже не знали, для чего оно нужно. Некоторые разбирали колбы с топливом и использовали его как магический ингридиент или вовсе — лекарство.