Нихт капитулирен!
Шрифт:
– Если экипаж умеет пользоваться пушкой, – усмехнулся «быстроходный Хайнц». – Танки, вообще-то, предназначены для прорыва укреплений и развития наступления, юноша, а не для дуэлирования с себе подобными машинами.
– Военные корабли тоже нужны для нарушения морских коммуникаций противника, однако сражения между ними иногда случаются, – парировал Карл.
– Туше! – рассмеялся Гудериан, и повернув голову вправо, громко произнес: – Фреди, ты слышал? Флот нас критикует.
– Правильно делает, – ответил Фердинанд Порше приближаясь. – Сколько танков вышло из строя при аншлюсе? Треть? А вот
– В курсе. По должности положено, – вздохнул генерал танковых войск. – Интересно, с чего это такая забота о бронетехнике со стороны главкома Люфтваффе? Впрочем, требования хорошие, вон, даже и морской кадет Геббельс их поддерживает. Верно, геноссе?
19
Командир 2-й танковой дивизии генерал Фейель не был снабжен картами Австрии при ее аншлюсе, и был вынужден для ориентирования на местности использовать справочник Бедекера, которым обычно пользовались туристы.
– Прошу прощения, господа, но я не видел этой спецификации, – смутился Карл. – Да и вряд ли что-то понял бы в ней. Я, все же, далек от конструирования, к тому же и информация, наверняка, не по моему допуску секретности.
– Тоже мне секрет Полишинеля, – усмехнулся Порше. – Крупповская конструкция ОКВ перестала устраивать, хотят усилить и броню, и орудие. И, если получиться, скорость.
– Вот видите, Вермахт вашу точку зрения разделяет, Карл, – весело подмигнул юноше Гудериан, чем окончательно ввел его в смущение.
– Разделяя-а-а-ает… – насмешливо протянул Порше. – Ладно, броню нарастить не так уж сложно. С этим и у Круппа справятся. Только нет пока у Германии длинноствольных танковых орудий на семьдесят пять миллиметров. K. w. K. L/34.5, даст Бог, через годик доведут до ума, так ему и этого мало… Хайнц, умерил бы ты его аппетиты, что ли? Тогда б и я, может, удачи попытал.
– А если… – Карл пресекся, не желая влезать в беседу, тема которой никак не входила в категорию тех, в которых он мог блеснуть глубокими познаниями. Порше и Гудериан с интересом посмотрели на него.
– Да вы не тушуйтесь, продолжайте! – предложил изобретатель.
– Ну… Не знаю, может быть это покажется вам невежественным… – Геббельс замялся. – А что, если применить швейцарские восемь-восемь? В Рейхе ведь Flak этого калибра производят, а стрелять из них не обязательно по воздушным целям, если снаряд бронебойный, верно?
Генерал изогнул бровь, и с улыбкой поглядел на мгновенно задумавшегося Порше.
– А что… – наконец вымолвил тот. – Интересная идея. Танкового орудия такого еще нет, но подумать над его концепцией можно. Хайнц, пойдем-ка побеседуем с хозяином, пусть выскажет свое мнение. Извините, мы вас покинем, молодой человек.
Карл проводил людей, стоявших у истоков создания танковых войск Германии, несколько ошалелым взглядом.
– Что ты им сказал? – появился рядом с ним ухмыляющийся Йоган. – Надеюсь они отправились к папеньке не с тем, чтобы пожаловаться на тебя?
– Нет, на тебя, – криво улыбнулся Геббельс. – Вернее на твое аморальное поведение.
– Это чем же оно аморальное? – подивился Арндт.
– Он еще спрашивает! – делано возмутился его гость. – Ввел на всех молоденьких фройлян свою монополию, друга будущего семейного счастья лишаешь.
Йоган с дружелюбной улыбкой поглядел на стайку девушек примерно их с Карлом возраста, которых он развлекал беседой последние минут двадцать, отвернулся и скривился, как от доброй пинты касторки.
– Успокойся, к тебе сегодня только приглядываются, а меня уже год как женить пытаются. Наешься еще этого счастья. И вообще, я тебя обещал познакомить с… А вот и она!
Арндт ухватил приятеля за руку и потащил к выходу из залы, в которой общество развлекалось светскими сплетнями, ожидая окончания сервировки стола и последних запаздывающих визитеров.
– Альке! Я уже боялся, что ты не придешь! – воскликнул он, стремительно пролавировав между гостей. – Что же ты заставляешь меня волноваться, кузина?
– Как же я могла не прийти, Ханно? – услышал Карл девичий голосок, и очутился перед… Ну, он решил, что перед ангелом.
– Карл, это моя кузина, Аделинде Арндт.
Серые глаза, русые, с чуть заметным каштановым отливом волосы, тонкое умное лицо, чем-то напоминающее мордочку лисички, а фигура… Геббельс лишился дара речи.
Москва, Наркомат обороны
– Григорий Иванович, ну хоть ты, как начальник ГАУ, [20] на Клима повлияй, – печально произнес Буденный, присаживаясь на стул. – Ну не машины ж это, а безобразия. Как на такой монстре многобашенной советским танкистам воевать?
– Эх, Семен Михалыч, – вздохнул Кулик, – ты же ж знаешь, ему надобно, щоб во время парада погрознее смотрелись, а не щоб ездили быстро и стреляли метко. А вы опять с ним поцапались, чи шо?
20
ГАУ – Главное Артиллерийское Управление при Народном Комиссариате Обороны. Аппарат, отвечающий за всю артиллерию РККА, включая танковую.
– Смысл с ним, дураком, цапаться? – поморщился Буденный. – В одну из бригад тяжелых танков нынче с инспекцией ездили, а там…
Старый кавалерист махнул рукой. Именно в силу своего кавалерийского прошлого он-то как раз и осознавал – один из немногих высших командиров РККА, и как бы не лучше даже немца Гудериана, – какую роль займут танки в будущих войнах XX-го века. Т-26, Т-28 и Т-35 он в этом будущем не видел.
– Ничего, Семен Михалыч, – улыбнулся Кулик, извлекая из сейфа коньяк и пару стопок. – В будущем году БТ-7М серийно запускаем, да и ветераны Испании два прототипа сейчас обкатывают: А-20 с сорокапяткой и А-32 с семидесяти шести миллиметровой Л-10. Советская инженерная мысль на месте не стоит.