НИИ ядерной магии
Шрифт:
– А «Чужого» смотрели?
– Давно, – девушка насторожилась.
– Вот мы сейчас с вами были как бы офицеры Рипли, а Светлана, прости, Господи, Степановна – чужим, который нас понюхал и чудом не сожрал.
Фима на секунду задумалась, вспоминая сцену.
– Фу-у-у, ну нет, – взвизгнула она, – не может всё быть так плохо!
– Ещё как может! – он сделал страшные глаза, но через секунду уже улыбался. – Фима, а вы же первый день тут, верно? Давайте я подскажу, куда идти.
– О, спасибо! Мне нужно зайти к эйчарам, подписать документы. И потом,
– Подгорский? Ух, ну что сказать, что сказать… Опыта у тебя будет много, – он ободряюще потряс кулаком. – Эйчары в конце коридора, а к профессору дорога мудрёная, лучше попроси кого-то из них провести.
– Поняла, спасибо, Роман Рахатлукумович, – Фима коварно улыбнулась.
– Вах-вах! – подхватил шутку мужчина. – Океюшки! Значит, встречаемся здесь же в два ноль ноль, и я введу вас в курс дела, милая Фима. А сейчас наука зовёт.
– Р-р-ромчи-и-ик! – послышался зычный голос из глубины помещения.
– Наука и Светлана, упокой, Господи, её деликатность, Степановна.
Роман ещё раз поднял шляпу, шутливо поклонился перед девушкой, и приспустил вдоль коридора. Арифметика же осталась стоять, занятая тем, чтобы моргнуть столько раз, сколько понадобится, чтобы снова забыть ту самую сцену из «Чужого». *
– Вам помочь? – выдернул её из транса женский голос.
Это была милая девушка в лабораторном халате.
– Ой, да, то есть, нет, то есть, – Фима глубоко вдохнула. – Всё хорошо. Я ищу кабинет эйчар.
– Он в самом конце коридора, – девушка махнула в нужном направлении. – Там висит огромная табличка: «Оставь надежду, всяк сюда входящий», не пропустите.
– Очень жизнеутверждающе, – улыбнулась Фима.
– Это послание для них, не для вас, – девушка вернула ей улыбку. Ну, хорошего дня. Ещё увидимся!
– Взаимно!
Фима сдержанно помахала девушке и покрепче перехватила длинный ремешок сумки. Похоже, всё ещё наладится. Уже начало налаживаться.
– А как вас зовут? – крикнула она в след девушки, спохватившись.
– Можно на «ты», – бросила та через плечо, спрятав руки в карманы халата. – Я Ольга.
– Приятно познакомиться! А я…
– Арифметика Воротынская, я знаю, – Ольга подвигала бровями вверх-вниз, придав лицу загадочности. – Говорю же: ещё увидимся!
На этих словах девушка захихикала и, тряхнув светлыми, почти белыми волосами, пошла дальше. Она шагала расслабленно, чуть размахивая руками в карманах, её невысокие каблучки тихим цоканьем сопровождали каждый шаг.
– Интересно ёлки пляшут, – пробормотала себе под нос Фима и решила наконец двинуться к своей человеко-ресурсной цели, не дожидаясь, когда ещё кто-то интересный и необычный найдёт её и начнёт удивлять.
Табличку заметить и правда было легко. Это была огромная дура, пара метров в длину и сантиметров шестьдесят в ширину. Буквы были выжжены на деревянной поверхности и раскрашены сверху: всполохи пламени обрамляли табличку и тянулись к буквам.
– Это им, а не мне, – тихонько повторила она слова Ольги.
Дверь при этом была открыта, и изнутри слышались короткие разговоры. В основном, сотрудники обсуждали какие-то простые и приятные вещи: кто-то собирался на концерт и искал себе компанию, кто-то нашёл на выходных отличное вино по хорошей цене, а кто-то ругался на плохо составленное резюме соискателя (это уже была простая тема, без приятностей). Ничего страшного пока что.
Наконец, набравшись смелости и безуспешно попробовав надышаться перед смертью, Фима переступила порог:
– Добрый день! Я новая стажёрка, Фима Воротынская.
– О, это сюда, – позвала её чернявая девушка ростом, что говорится, метр с кепкой.
Лицо её было живое и светлое, а движения – быстрыми и уверенными. Фима присела рядом с её письменным столом.
– Так, меня зовут Светик, а тебе надо заполнить вот это, это и это, – перед Фимой решительно росла стопка документов. – Потом ещё вот тут подпиши и тут, а вот это, – она бухнула поверх остальных бумаг толстую, страниц в сто, папку с потёртой обложкой, – прочитай и после этого подпиши вот тут. Когда закончишь, отнеси научному руководителю всё, где есть красные закладки. Он тоже должен будет подписать.
Фима взглянула на документы и оценила количество красных стикеров: они были примерно везде.
– Ой, чуть не забыла про положения о конфиденциальности и соглашение на неразглашение информации, – всплеснула руками Светик и бахнула перед Арифметикой ещё две объёмных папки на кольцах.
На этом зрительный контакт девушек прервался: между ними выросла неприступная целлюлозная стена.
– У меня же весь день на это уйдёт, – пискнула Фима, выглянув из-за стопки бумаг.
– Тем лучше, – улыбнулась Светик, тоже перевесившись через край стола. – День же оплачиваемый.
– Но, как же… – растеряно забормотала девушка. – Научная работа, эксперименты…
– Вот тебе первая научная работа, – закатила глаза сотрудница эйчар. – Насколько снизится скорость чтения и подписывания с учётом падения мотивации прямо пропорционально отсиживанию пятой точки в кабинете без кондиционера.
– Так не жарко же, – подняла брови Фима.
– И это благоприятный фактор, – Светик улыбнулась и поучительно помахала пальцем. – И вообще, раньше начнёшь, раньше закончишь.
Арифметика сглотнула, и мысленно уговорила себя не расстраиваться раньше времени. Читает она быстро, ну сколько это может занять? Управится за пару часов, а потом начнётся, наконец, её настоящий научный путь. Она оглядела стол Светика в поисках ручки.
– Эй нет, – девушка прикрыла ладонью стаканчик с канцелярскими принадлежностями. – Лучше сразу за свой стол иди, а то мы с тобой будем нервировать друг друга.
– А где мой стол?
– В кабинете твоего научрука, алло, – отмахнулась Светик, но через секунду снова выглянула из-за стопки. – И ты, конечно же, понятия не имеешь, где он, – она покачала головой и потёрла переносицу. – А я тебя завалила бумажками и нахамила сверху. Извини.
– Всё хорошо, – Фима тоже вынырнула из-за баррикад.