Никаких достоинств
Шрифт:
— Да, но такая купюра не у каждого «кого угодно» имеется. Легко могли развести, да и голову пробить, если не хуже.
— Раз голова тупая, так пусть страдает — самокритично призналась я.
— Вообще ты не кажешься тупой. Поэтому я сильно удивился. Вот так элементарно подставляться…
— Юра, я в нумизматике не разбираюсь. А вот как подставилась — вполне осознаю. Телефон меняю, на АвАукцион дорогу забуду, если что, буду обращаться за консультацией — я была полна уверенности, что так и сделаю, хотя одновременно пыталась вспомнить,
Домовенок, видимо, уловил мою неуверенность, и смотрел вопросительно. Я приготовилась отчаянно врать, хотя делать этого мне совсем не хотелось. Но этот ловкач вдруг сказал:
— А я ничего спрашивать не собираюсь. Только не вляпайся, пожалуйста. Если что нужно, позвони Кириллу. Они со Светкой о тебе хорошего мнения. Сегодняшний… эксцесс я им как-нибудь объясню.
— Спасибо!
Объяснение эксцессов меня не слишком волновало, рано или поздно справка из психбольницы всё всем объяснит. Но Юра проявлял очевидное благородство, а это качество в наши дни попадается не чаще вот таких двухдолларовых купюр. Кроме того, торчать во дворе между враждующими мотоциклом и кошкой было как-то неудобно.
— Зайди, хоть чаю попьем. Ты взмок весь, а ехать далеко.
— Нет, я сегодня у себя ночую. Там ремонт, но жить можно. У меня студия примерно вот в таком доме — он кивнул на нашу с Верой Павловной обитель.
Это было интересно. Про то, что некоторые ушлые студенты в наше время наскребают непосильным сетевым трудом денежки на покупку студии, пусть и при минимальной поддержке брата, мне проболталась Светка. Но нюансы мы, конечно, не обсуждали.
— А почему ты «вторичку» взял?
— Новострой в центре мне никак не потянуть. Я конкретный район искал — домовенок сказал, где взял квартиру.
— Красиво некоторые живут — только и вздохнула я.
— Там метры на любителя, да и ремонт я лет десять буду делать. Вот хотел с тобой про дизайн проконсультироваться.
— Это всегда! Если идеи подойдут, я тебе все нарисую и документацию подготовлю — заверила я. — А сейчас пойдем, чаем напою. Там еще экспериментальные куриные грудки остались, они тоже на любителя, если рискнешь, так попробуешь.
Вдумчивый мотоциклист к куриным грудкам не побежал. Поправил шлем на сидении и сказал:
— По-моему, ты не очень жаждешь меня в гости приглашать. Лучше я поеду.
— Я тебя не в гости, а на чай и курятину приглашаю. Насчет гостей действительно сложно: у меня такая квартира, что это почти комната, съемная, без ремонта и прочего. Очень временная. Приличные дизайнеры такие жилищные условия держат в строгой тайне.
Он хмыкнул:
— Рита, у тебя столько тайн, что среди них временная не-дизайнерская комната будет на последнем месте. Но я ничего не спрашиваю, это просто наблюдение. А что, курятина очень дизайнерская?
Мы пошли прямо на кухню.
— Спортпривет колесной смене! — приветствовала гостя
— Сначала пусть грудками отравится — запротестовала я.
Мы доели грудки, пили чай, Юра внес свежий поворот в коровью дискуссию, рассказав о своей встрече с заповедными зубрами. Потом начал расспрашивать о трудностях Застоньевского переулка по части современных достижений мобильной связи.
— Да так всегда было. У нас тут со связью — рукотворный бермудский треугольник — исчерпывающе объяснила хозяйка. — Хотели нам отдельный ретранслятор ставить, но лишено смысла. Дом под снос, еще в прошлом году должны были выселить. Хотя вот так с 1978 года выселяют. В общем, привыкли все.
Она пошла смотреть телевизор, а тактичный Юра начал прощаться.
— Купюру положи в пластик, пусть отлежится. Потом еще раз попробуешь реализовать, координаты мы скинем. Но не раньше чем через пару месяцев, шуму она уже наделала. Это серьезные деньги, Рита.
— Догадываюсь. А если иной вариант? — я ногтем мизинца подпихнула лист с разглаженной двухдолларовой поближе к домовенку. — Вы продаете, прибыль пополам?
— Ты за кого Кирилла принимаешь? Пятьдесят процентов — это грабеж. Он так не делает.
— По двадцать пять — ему и тебе. За посредничество и обеспечение безопасности. С учетом пролонгации сотрудничества на будущее.
— Чтобы мы тебя грабили на постоянной основе? — домовенок изменился в лице. — Я правильно понял?!
— Сложно сказать, насколько правильно, я года изготовления купюр не помню.
Вести Юру в комнату мне по-прежнему не хотелось, к визитам мужчин я не готовилась. Но коллекция стрингов определенно убрана в шкаф, так что ничего страшного. Это вообще сугубо деловая встреча.
Гость сидел на корточках перед диваном, раскладывал банкноты. На стол они все не помещались. Странно — в номинале не так уж много, а если раскладывать — то прилично.
Юра мрачно оглянулся:
— Полагаю, ты миллионерша. Не рублевая.
— Ага, трехрублевая. Завидуешь?
— Нет. Рад за тебя, но не очень искренне. Видишь ли, как нормальный мужчина, я пытаюсь произвести на тебя впечатление. Но получается все наоборот.
— Мотоцикл — это круче бумажек. Давай уберем, а то комната выглядит окончательно ветхой.
Молодой специалист сложил коллекционные бумажки, как надлежит профессионалу. Сел, огляделся и сказал:
— Неплохо. Сумрачный флер вокруг тайн сокровищ и красивых девушек. Но я ничего не спрашиваю.
— Не девушка, а тетенька, если для некоторых — поправила я.
— К чему этот символизм? Обидно даже. Подумаешь, ты на три года старше — домовенок пригладил непослушные пряди. — Вот я начну пить пиво и живо заматерею.
— Пить не надо. Но почему три года? Ты же еще учишься и даже не на выпускном.