Никаких принцесс
Шрифт:
– Что, Жаба, ботанишь?
– хмыкает Большая Т, наклоняясь ко мне. Вообще-то её зовут прозаично - Таня. Но она крупная, как тролль, пухлая, как булочка, и вечно недовольная, как русичка. И да, она гроза нашего класса. Ей даже парни дорогу не переходят - в разных они с ней весовых категориях. Большая Т - человек суровый и неразговорчивый. Она без разговоров сразу в нос даёт.
– Ха, и у тебя этот бред не идёт?
– разочарованно сопит она.
– Кто ж мне списать даст?
– и вертит мою тетрадь, разглядывая график-лягушку.
– Кто б мне дал, - фыркаю я, но руку за тетрадью не тяну. Знакомый номер - а играть в лягушку-попрыгунью у меня сейчас нет настроения.
– Я тебе дам - мне Щенников обещал, - выдыхает Джулия (она всегда говорит с придыханием... когда не кричит, но кричит она нынче редко). И да, её, естественно, зовут Юля. И до пятого класса она была максимум Юлька. Тощая, высокая, как жердь. Ловкая и умная - настолько, чтобы не учиться, но получать хорошие оценки. А потом в классе появился Он, и Юлька превратилась в Джулию - за какое-то лето. Стала волосы укладывать, носить открытые блузки и короткие юбки, краситься и манерничать. Он плевать на Джулию хотел, но она не теряет надежды. До сих пор - хотя уже чего только не перепробовала. Вот, например, в походе прошлым летом... Ладно, это совсем другая история.
Большая Т с Джулией вместе всегда - они подруги с детства. По понятным причинам популярны в классе - их просто невозможно не заметить, а потом забыть. С их мнением считаются все, даже учителя. Даже тот самый Он, успешно проделавший путь от «новенького» до лидера класса... Впрочем, новеньким он был года четыре назад. Или уже пять?
Обычно около наших королев отирается парочка шестёрок разного полу - но сейчас их что-то не видать. А, ну конечно, физрук же всех гоняет строевым шагом маршировать под музыку. Выпускную линейку репетируем. Наша директор решила начать пораньше, чтобы через год уж наверняка никто не споткнулся и с шага не сбился. Мы же одиннадцатый класс, никак свободы не дождёмся - ну вот нам под конец школа и показывает, что она ещё с нами может сделать. Например, заставить мерить шагами стадион под бодрый хор «Все мы маленькими были». Скука смертная - хуже, чем алгебру решать, вот я и сбежала.
Большая Т роняет мою тетрадь и с ленцой скользит по мне равнодушным взглядом. Я вскидываю брови.
– Что?
– Русский мне когда пришлёшь?
– фыркает она.
– После дождичка в четверг, - я забираю тетрадь и кидаю её вместе с планшетом в сумку.
– Чего вам?
– Смелая?
– усмехается Т., а Джулия вдруг ловит меня за руку.
– Симпатичный браслетик. Где купила?
Ч-ч-чёрт!
– Отец из командировки привёз, - вру я, вырывая руку, но Джулия держит крепко.
– Тебе он не идёт.
– Тебе тоже не пойдёт, - мне, наконец, удаётся освободить руку, и я быстро встаю, но отойти далеко не успеваю.
Джулия капризно требует:
– Та-а-ань, отними!
Большая Т морщится, закатывает глаза, но ловит меня и принимается грубо сдирать Дамианов браслет. Я даже не вырываюсь - бесполезно. Зато прокручиваю в голове все возможные моменты, когда Джулия может свалиться с её ходулей, которые она обзывает шпильками, и потерять косметичку, куда она всё отнятое складывает.
– Ай!
– взвизгивает вдруг Большая Т и отшатывается.
– Он током бьётся! Ты почему мне не сказала?
– И да, это она мне.
Я молча потираю руку, пока Джулия возмущённо тянет:
– Вот жабы пошли, уже браслеты на сигнализацию ставят...
Ждать, что они ещё придумают, у меня нет никакого желания - я вешаю сумку на плечо и тащусь обратно в класс.
– Эй, тебя на вальс зовут!
– кричит мне вслед Большая Т.
– Только посмей снова не явиться! Я тебя опять три часа ждать не буду, поняла?!
Да ладно, прошлый раз всего-то полчаса меня все ждали. Подумаешь! И всего за полчаса ведь нашли - в лаборантской. Дамиан как раз объяснял, как сделать из жжёного сахара живую змею...
– Интересно, кто тот бедняга, которому придётся с ней танцевать?
– усмехается Джулия.
– Да ей снова пары не найдётся, - отзывается Большая Т.
– Ну ещё бы, такой-то уродине... Эй, Жаба, а если браслетик отдашь, я тебе кого-нибудь взамен подыщу! Хочешь?
Я не оборачиваюсь, а Джулия, конечно же, смеётся. На самом деле это действительно унизительно - сидеть на скамеечке в актовом зале, пока остальные будут романтично вальсировать... А и ладно! Буду алгебру делать... Или можно поглазеть на того несчастного, которому придётся танцевать с Большой Т. Она тоже, мягко говоря, не красавица, но кавалера находит просто: щурится, гипнотизирует наших парней минуту, потом подходит, цапает за руку - и не отвертишься. Никто даже не пытается.
На стадионе кто-то включил вместо слезливо-сладкого «Первоклашка-чебурашка» более подходящую всеобщему настроению «Достала родная школа!». Под неё оставшиеся «штрафниками» мальчишки (девочки убежали готовиться к танцам - переодеваться и брать искусственные цветы и жезлы: перед вальсом планируется танец муз) весело кривляются, имитируя строевой шаг. Физрук, ругаясь, пытается образумить стереосистему. К нему уже бежит настройщик на пару с завхозом, а я останавливаюсь у дорожки в школу и со стороны наблюдаю. Мне торопиться незачем: в музы я, по общему мнению, не гожусь, вальсировать, конечно, тоже не придётся, а возвращаться к интегралам не хочется совершенно. О, может, Дамиан ещё на связи? Я вытаскиваю планшет, жму на «Скайп», но тот ярко мигает рекламой и не хочет показывать моего принца. Жаль...
Хм, а может, в столовую зайти? За лето они, наверное, уже отошли от майского скандала, когда я мух в чай покидала? И совсем не моя вина, что половина этих мух не захлебнулась и не сварилась, а, освобождённая, полезла спасаться в носы комиссии из РОНО. Скандал вышел знатный, да... Пожалуй, от столовки я всё-таки воздержусь.
Ладно, значит, танцы... Когда-нибудь я их, наверное, полюблю. Когда-нибудь, когда Дамиан додумается меня пригласить и закружит... Вот, как Савченко кружит сейчас Женю в коридоре. И да, они всем потом скажут, что просто репетировали, что они пара только в танце... и так далее. Но всё же видно, и не только мне.
На скамейке в актовом зале я снова сижу одиноко (что-то меня на лирику потянуло), грызу карандаш, морщусь от громкой музыки... Зато две из пяти задач по алгебре всё-таки сдаются. А тем временем тот самый Он в шутку придумал репетировать с девчонками подъём (или как это правильно называется, когда партнёршу за талию в воздух поднимают?). У Него это более-менее изящно получается (хотя я вспоминаю, как Ромион делал так же со мной, и сразу перестаю завидовать). Девчонки визжат, парни их кружат - без музыки и учителей, но от этого только веселее. И уж точно свободнее. И всё идёт прекрасно, пока в очереди желающих быть поднятыми сильными руками Его не вырастает Большая Т. Он замирает, озадаченно глядя на неё, а Т скалится, и весь её вид говорит: «Только попробуй меня проигнорировать».