Никаких принцесс!
Шрифт:
– Постой! – Я вскакиваю с дивана. – Ты куда?
Дамиан оборачивается и взглядом пытается пригвоздить меня к месту, при этом становясь неприятно похожим на своего брата.
– Виола, останься, пожалуйста. Я сам разберусь.
В такие моменты очень жалеешь, что у тебя под рукой нет сковородки. Или хотя бы скалки. На худой конец подсвечника.
– Дамиан, вернись и объясни, – пытаясь хотя бы казаться спокойной, прошу я. А потом вежливо добавляю: – Пожалуйста.
Дамиан улыбается мне ободряюще и кивает:
– Обязательно. Когда я вернусь,
– Дамиан, но это же мое задание!..
– Девушке там не место, Виола, – и шагает в зеркало.
Минуту я сама себе напоминаю выброшенную на берег рыбу. Знаете, она кроме как рот разевает, еще хвостом по песку бьет. Я тоже бью – все, что бьется у Вейла в спальне (не очень много на самом деле). И только добравшись до гробов, вспоминаю, когда в моей жизни была такая же ситуация.
Очевидно, братья похожи сильнее, чем им кажется. Замашки «ты – женщина, сиди в башне» у них совершенно одинаковые.
Ну ладно. Ладно же. Прошлый раз я выпрыгнула из башни, и ничем хорошим это не кончилось. Теперь будет умнее.
Я подбегаю к зеркалу и бьюсь об него лбом. Зеркалу хоть бы хны, мне – больно.
– Ну хорошо, – вглядываюсь в туманную даль стекла. – Сим-сим, откройся.
Ничего не меняется.
– Ну пожалуйста, дай пройти! – меняю тактику я.
Ничего не происходит.
Я поднимаю на уровень глаз руку с браслетом Дамиана и прошу:
– Помоги!
Никаких изменений.
Тогда я зло поворачиваюсь к зеркалу и на-гора выдаю кое-что из недавних эпитетов Дамиана.
Угу, и вы уже решили, что помогло? Так вот нет.
Полчаса спустя, уставшая, расстроенная, я сажусь на диван, оглядываю взглядом комнату в поисках чего-нибудь тяжелого и передразниваю:
– «Вернусь – объясню!» Я ему вернусь!.. Пусть только сунется… А вот если бы ты меня к нему пустило, – это я зеркалу, – я бы показала уже сейчас!
Тут зеркало мигает, мерцает, стекло пропадает – вместо него колеблется белая дымка вроде тумана.
В нарушение всех правил осторожности и сказочной БЖД я бросаюсь в эту дымку – и только на периферии сознания проносится мысль: «А вдруг этот туман ядовит?» Но уже поздно.
И он не ядовит.
Наверное.
Ну, пока мне вроде не плохо. Если только топчущийся перед воротами готичного замка Дамиан мне не мерещится.
Темное-синее небо, на нем громадная луна, которую даже облака, подгоняемые ветром, надолго не заслоняют. Но тени на землю бросают, и в этих тенях замок кажется еще более зловещим: такие в фильмах обычно принадлежат вампирам. Переброшенный через ров дощатый мост скрипит под ногами – и это несмотря на то, что я иду на цыпочках, потому что снова оделась, а точнее, обулась не по сезону. Если быть совсем точной, то туфли я потеряла в спальне Вейла еще вчера, что во дворце проблемой не было: там ковры и паркет. А здесь скользкие, холодные, все в занозах доски. Еще и скрипят.
А Дамиан и не слышит. Сидит себе у ворот перед каменной горгульей в позе мыслителя и выглядит очень задумчивым и очень несчастным. А так ему и надо – будет знать, как девушек в башнях запирать!
И если я подойду ближе и позову, он меня заметит и отправит назад – понимаю я. Поэтому так же на цыпочках, но уже по каменной плитке (холодная!) я сдаю влево и еще влево, к крепостной стене, прячусь в ее тени и крадусь дальше. Метров через сто понимаю, что так просто обогну замок по кругу и вернусь к Дамиану, а так как идей – что делать дальше? – у меня никаких, придется, видимо, возвращаться к зеркалу. Это унизительно – самой лезть в свою клетку, точнее, башню. Может, все-таки попытаться договориться с Дамианом? Но это тоже унизительно – договариваться с человеком, который тебя в башне бросил и на которого ты обижена, а он еще не попросил прощения…
– Добро пожаловать на мрачный бал всех злобных, пугающих и ужаснейших злодеев, – скрипит вдруг чей-то голос, и я, вздрогнув, поднимаю голову.
И встречаюсь взглядом с горгульей – ровно такой, рядом с которой сидит у ворот, задумавшись, Дамиан.
– Предъявите ваше приглашение, – скрипит горгулья.
– Э-э-э… – Бал? Приглашение? Злодеев?! Придя в себя, я повторяю: – Приглашение? Я его… м-м-м… дома забыла.
Вот оно! Если появился злодей, значит, сказка продолжается – и есть возможность снять проклятие с Вейла и десятка спящих в гробах девушек. А не вернуться к маме с пустыми руками.
Горгулья не мигая – да и странно, если бы она мигала, она же каменная, – смотрит на меня и совершенно точно не одобряет.
– Тогда я не могу позволить вам пройти.
Я тоже на нее смотрю. Тоже не одобряю.
– И вы собираетесь держать замерзшую босую девушку за воротами?
Горгулья склоняет длинную птичью шею – каждое каменное перышко противно скрипит.
– Героям не место на балу злодеев.
– А кто сказал, что я герой? – изумляюсь я. – Я еще какой злодей! Вы таких, как я, никогда не видели.
Горгулья нависает надо мной – но уже не страшно, скорее обидно. Тоже мне, закрытая вечеринка! Я что, фэйсконтроль не прохожу? Потому что босая?!
Это дискриминация, в конце концов! По признаку обуви.
– Докажите, – решает наконец горгулья. – Что вы сделали злобного?
– М-м-м… Я заставила заснуть вечным сном в хрустальном гробу пригласившего меня в свой дворец принца. Без возможности проснуться. И это только вчера. А еще я… м-м-м… сняла проклятие мертвого сна с другого принца, чтобы потом перед всем королевством сказать ему «нет» у алтаря. А потом…
Но горгулья машет каменными крыльями, чуть не сбивая меня с ног и заставляя замолчать.
– Добро пожаловать, Ваше Злобнешейство.
– Уже? Но я еще не закончила…
– …Как вы хотите появиться на балу? Я могу вам чем-нибудь помочь? Провести вас через парадный портал, или к галерее пыток, или…
– Спасибо, но будет достаточно, если вы меня просто перебросите через эту стену и покажете дорогу.
Горгулья приседает передо мной:
– Забирайтесь мне на спину, госпожа.