Никаких следов
Шрифт:
— Нет, теперь сама управлюсь, — я села за стол и стала выдвигать ящики, — если что-то выясню, позвоню вам, телефон у меня есть.
Костя распрощался и вышел в коридор. Как только за ним хлопнула дверь, я достала сигареты и закурила. Оставшись одна, я могла наконец попытаться понять, что же здесь произошло. С чего-то надо было начинать, поэтому я подошла к телефону и набрала номер уголовного розыска. Когда меня соединили, я попросила позвать моего старого знакомого лейтенанта Павлова. Через несколько
— Павлов слушает.
— Саша? Здравствуй. Это Таня. Как дела?
— А, Таня! У меня дел куча, так что если ты по делу, то говори, а если нет, то перезвони потом, пожалуйста, — голос у Саши был уставшим и недовольным.
— Я по делу, Саша. Мне нужно узнать, кто ведет следствие по делу Надежды Александровны Кузнецовой, убитой четыре дня назад в ее собственной квартире, — я старалась говорить побыстрее.
— Сейчас спрошу. — В трубке послышались приглушенные голоса. — Понятно… спасибо… Таня, ты слушаешь?
— Да, Саша, я слушаю.
— Дело у Наташи Астаховой. Она сейчас здесь, если что нужно, можешь ей позвонить.
— Спасибо, не буду задерживать. Пока. — Я положила трубку.
Наташа Астахова была очень молодым сотрудником. Мы познакомились с ней в то время, когда она занималась расследованием дела о краже икон и другой церковной утвари из храма Покрова-на-Нерли прямо в канун Рождества. Я тогда случайно оказалась поблизости и немного помогла ей. С тех пор мы поддерживали контакт, время от времени перезванивались, а когда она переехала в Тарасов, даже стали довольно часто встречаться.
Наташа оказалась на месте, и мы очень долго болтали с ней просто, так «за жизнь», и даже договорились встретиться в ближайшие выходные. Но нужно было переходить к делу.
— Слушай, Наташа, я вообще-то по делу звоню, — начала я.
— Я знаю, тут Саша Павлов бегал, сказал, что ты будешь звонить.
— Тем лучше. Ты ведешь дело об убийстве Нади Кузнецовой?
— Да, я. А что, ты тоже в это влезла? — Наташа была несколько удивлена. — И кто же тебя нанял, уж не этот ли Костя, ее приятель?
— Не ошиблась, именно он. — Я взяла телефон под мышку и перешла к столу. — Тебе что-нибудь известно об этом деле, какие-нибудь подробности?
— Ничего конкретного. Убили девчонку здоровенной зажигалкой. Ни мотива, ни возможных подозреваемых обнаружить не удалось.
— Скажи, на теле нет следов борьбы, ну там царапин, ушибов, крови под ногтями? — Я устроилась на краю стола и пододвинула к себе пепельницу.
— Нет, абсолютно ничего. Ее убили одним ударом, прямым и жестким. Она даже не пыталась увернуться. Скорей всего, она знала убийцу и не ждала удара, поэтому не сопротивлялась.
— Скажи, ее мать осматривала квартиру?
— Понимаю, куда ты клонишь. Нет, из квартиры ничего не пропало, все на своих местах: деньги, украшения. Не обнаружено также никаких свидетельств того, что кто-либо обыскивал квартиру. Нет и следов взлома на замке и никаких посторонних отпечатков пальцев.
— Вот еще что! В котором часу совершено убийство?
— Точно не известно, но приблизительно часа в два дня. Все свидетели утверждают, что она редко задерживалась где-нибудь после занятий. Что еще ты хочешь узнать?
— Скажи, ты проверяла алиби Зайцева на момент убийства?
— С половины первого до трех его видели человек двадцать, не меньше. Так что он вне подозрений.
— Отлично! Терпеть не могу ловить убийцу на деньги самого убийцы. А Ольга Петровна?
— А что Ольга Петровна?
— Ну, где она была на момент убийства?
— Ты что, Таня, совсем спятила?! Думаешь, она убила свою собственную дочь?! Да зачем ей это?!!
— Ну мало ли… Они не ладили, может, повздорили, всякое бывает.
— Бывает, конечно, всякое, но мы тут не дурее матерчатого ботинка. Ее мы тоже проверили. Она весь день просидела дома, никуда не выходила.
— Ее кто-нибудь видел?
— Нет.
— Считаешь, этого достаточно для алиби?
— Я считаю, что у нее не было никакого мотива.
— А какой мотив у Зайцева, по-твоему?
— Ну… пока не знаю. Это мы выясняем. Но в любом случае гораздо больше вероятности, что ее убил любовник, а не родная мать.
— Знавала я таких матерей, что убивали и дочерей, и любовников…
— И нахальных частных детективов…
— И тупых следователей… Ты не парься. Лучше соображалку включи и проверь все возможные варианты. А я тебе потом еще позвоню. Увидимся в выходные. Пока.
Я повесила трубку и соскочила со стола. Все-таки у Кости алиби. Вероятность того, что Надю убила Ольга Петровна, Наташа Астахова вообще всерьез не принимает. Но я не хотела упускать из виду ни одной, пусть даже самой мало-мальски вероятной версии. Надо сходить к Кузнецовой и поговорить с ней самой.
Я сделала круг по комнате и остановилась у стола. Решила не откладывать дело в долгий ящик и осмотреть ящики стола. Выдвигая один за другим, я не обнаружила ничего, кроме кучи одинаковых папок с различной документацией. Обследовав их детальнее, я поняла, что во всех папках находится техническая документация на изобретения Кузнецова-старшего.
На каждой был наклеен ярлычок с номером патента, названием изобретения и датой окончания чего-то, о чем не упоминалось. Видимо, хозяин считал это очевидным. Для него это, может быть, действительно было так, но только не для меня. Ведь дата могла быть датой чего угодно — окончания работы над проектом, введения в эксплуатацию, регистрации изобретения или просто окончания рукописи.