Никарагуа. Hora cero
Шрифт:
После собрания Крашенинников не позвонил. Никто не позвонил! Ночью Сергей не спал… Они с Лидой, обсудив случившееся (впервые за долгое время), пришли к общему категорическому выводу: «с медицинской точки зрения» общественная работа ему впредь противопоказана…
Теперь Кольцов стал срываться на работе. На занятиях выругал Франциско — Серхио и наорал на Луиса, которые опять не выполнили свои задания. Ренсо тоже на него был обижен. Говорил с Вероникой о работе Химены, Британии и Вольфганга. Вновь зашёл разговор о «партшколе». Вероника сообщила ему, что «Barricada» затребовала слишком большую цену за издание учебника. Опять сорвалось!
В
После партконференции вокруг Кольцова образовался вакуум. В воскресенье ему позвонил Петухов только для того, чтобы узнать дорогу в «Планетарий», где отмечали «проводы» в отпуск Вартана, который Сергея не пригласил, явно решив, что тот уже «битая карта».
В воскресенье Сергей с Женей зашли к недавно прибывшим преподавателям, которые расположились рядом в доме, получившем обозначение «Болонья II». Дом большой и удобный, но очень запущенный. Сергей подумал, не для него ли зарезервирована пока ещё пустая 3-я комната? Вечером Кольцовы уехали к итальянцам, ели «клёцки» (по–итальянски «равиоли»), пили «Claret» и «Almanac».
В понедельник улетел Вартан и прилетели из отпуска соседи по дому Орловы, Ромашины, Жарковы. Так что «каникулы Бонифация» закончились.
Занятия у Кольцова проходили нормально, но Луис стал их игнорировать. Всей секцией философии отметили в ресторане проводы двух молодых преподавателей Леонардо и Карлоса, подготовленных Сергеем и уезжавших на учёбу на Кубу. Затем ребята отправились продолжать к Пако, а он с Вероникой и Британией провели совещание по работе. Затем с Маргаритой и её родителями он съездил в посольство по поводу получения советской транзитной визы. После этого заехали к Пако, где посидели с ребятами недолго. Вернувшись домой, Сергей был встречен весьма «прохладно» вновь прибывшими из отпуска, которые без него уже отметили «прибытие». Настроение его, итак хреновое, стало ещё хуже, после прочтения письма от воспитательницы интерната о сыне, который вёл себя там вызывающе плохо…
Февраль. Юлиан Семёнов
Дни проходили без впечатлений. Кольцов провёл разговоры с двумя молодыми преподавателями о научной работе, составил для них предварительную библиографию. Вольфганг нагло продолжал переманивать его ребят. Оно и понятно: вместо того, чтобы сформировать и подготовить свою группу, проще «перевербовать» уже готовую чужую. Сергею понадобился для их подготовки год! Так, Химена уже перекинулась к немцу. Похоже, намеривался сделать это и Луис. Кроме них в «немецкую» группу перешли ещё четверо студентов–стажёров. Формально он не мог этому воспрепятствовать. Это дело профессиональной конкуренции. А о морали здесь не принято говорить.
Состоялся разговор с Марио Гутьерресом, рассказавшим о лекции в Департаменте представителя ATD (профсоюзы) в Госсовете, который представил «политическую карту» Никарагуа. В этом разговоре Кольцов впервые сформулировал идею о трёх этапах и трёх тенденциях в развитии «сандинизма». По его мысли Сандинистский Фронт со времени своего основания прошёл этапы
Сергей дочитал книгу аргентинского философа Хосе Инхеньероса, и начал читать книги Троцкого, который привёз ему Карлос Квадра. Написал в Москву письмо своему школьному другу Алику Литвиненко с просьбой навестить его сына в интернате и сообщить, что там происходит.
Лида побывала на «пятнице» в посольстве, где проходила встреча с приехавшим на неделю известным публицистом Генрихом Боровиком. Вернулась расстроенной, бывшие «подруги» с ней демонстративно не здоровались. Похоже, что дело о «бойкоте» дошло до посла!
В субботу утром Кольцовы вышли всей семьёй прогуляться, чего давно уже не было. Зашли в «дипмагазин», обратили внимание на новый двухкассетник «National Panasonic». Затем в «Pops» поели мороженое. Подходя к отелю «Intercontinental», Лида вдруг взорвалась: «у тебя нет времени ни мне помочь, ни сходить в кино». Ба!? В результате остались без обеда и без кино. Сергей читал Троцкого «Перманентная революция». Многое устарело, однако для него стало очевидным, что теоретическая борьба между «троцкистами» и «сталинистами» была лишь фоном борьбы личной, за контроль над партией. Затем он засел перед ТВ и посмотрел 4-е фильма подряд и концерт «Fantastico» (из Венесуэлы).
Воскресенье прошло для Сергея, как обычно. Закончил конспектировать книгу неокантианца Мигеля Буэно. Втроём перекусили в «Panaderia». Вечер прошёл за ужином с приехавшими итальянцами. Обменялись вновь подарками. За роскошным столом (борщ и пельмени) размечтались о поездке когда–нибудь в Италию. Сергей пошутил: «если там произойдёт революция, меня, обязательно, туда пошлют».
На следующий день в доме была пьянка по поводу возвращения из отпуска Тюхти и литовцев Гаспарёнасов. Присутствовал Векслер. Затем позвонил и приехал Петухов, обговорить с Кольцовым работу «лекторской группы».
Дни как–то у Кольцова проходили без толку. Наконец он составил список литературы для своей научной работы (от 40 до 100 книг на 1,5 года). Карлос Борхе принёс несколько интересных книг латиноамериканских философов: Л. Сеа, Ф. Ромеро, Х. Фератер Мора. В среду после работы Сергея ждал скандал, Лида переругалась с женщинами. К вечеру все, вроде бы, успокоились, Но Сергею было ясно, что это — только начало. Ночью, похоже, у него был сердечный приступ.
Следующим вечером Кольцовы с итальянцами были в кино. Смотрели в «Cinemateca» один из лучших фильмов 1983 года «Франсес» («Француженка»), хорошо сделанный фильм о киноактрисе (Ани Жирардо). После этого долго пили дома чай и говорили о Луисе, который пытался наладить вновь контакты с Сергеем.