Никем не победимая!
Шрифт:
– Я же сказал: лично мне вы не интересны… Если к вам кто то и обратиться от моего имени с моим словом, так это будет не в ущерб вам.
– Можно вопрос личного характера ? – спросил группенфюрер – у моей дочери к вам серьёзные намерения. А у вас ? Я усмехнулся:
– Странно слышать от вас такой вопрос: что может быть во время войны между дочерью шефа всесильного гестапо и командиром Спецназа ? Внебрачные отношения – это ещё допустимо, а вот официальные отношения… Да меня моё руководство просто не поймёт ! А что касается её дальнейшей судьбы ?... Пока я жив – ей ничего не угрожает. Да думаю даже если меня и не станет – ей, как вашей дочери, ничего не будет угрожать. Если, конечно, вы от неё не откажетесь… Ладно – что воду зря в ступе толочь – давайте определимся: В Москву; Просто отпустить; Отпустить с последующими контактами…
– Давайте уж с последующими контактами… - вздохнув
– Вас никто не видел и не увидит – часовой не в счёт. Посидите здесь несколько часов… В туалет, уж простите – придётся ходить в ведро: его вам принесут… Еду и воду… - сам понимаете – странно будет выглядеть офицер СС, вышедший из леса: бодрый и полный сил… Через некоторое время – надо его высчитать, мои бойцы, переодетые в немецкую форму, выведут вас лесом, к железнодорожной ветке в 25 километрах от города Стародуб. Там, у моста уже стоит ваша охрана. Вместе с вами выведут ещё троих: вашего адъютанта; начштаба 262й пехотной и фельдфебеля из охраны - для обеспечения вашего алиби: вы успели выскочить из этой "мясорубки" в штабе, вместе начштаба и адъютантом, а фельдфебель, выросший в лесной местности, вывел вас их этого ада… Они обеспечат вам алиби – не сомневайтесь – увидев его недоверчивый взгляд - усмехнулся я – даже при допросе четвёртой степени… Я сейчас всё организую и больше мы не увидимся, так что – прощайте. Хотя – усмехнулся я – скорее всего - до свидания, может и не скорого… Да… - вое ещё что: последний штрих… - выхватил пистолет с глушителем и выстрелил отцу Грет в голову. Пуля крутнула группенфюрера и он рухнул на пол. Под головой стало растекаться пятно крови. Наклонился; положил руку на голову – кровь перестала идти… Рванул сорочку – пуговицы полетели в разные стороны. С треском разорвал её на полосы и обмотал голову: ранение по касательной, но контузия – в обычном случае гарантирована. И рана страшная на вид: вся половина головы залита кровью ! Пустил немного силы, чтобы оживить и привести в чувство. Генрих Мюллер застонал:
– Больно как… Увидел моё ухмыляющееся лицо – а по другому было нельзя ? – простонал он. Я ухмыльнулся ещё шире:
– Нельзя, дорогой тесть… Это вам война, а не игра в песочнице…
– Русский варвар… - проворчал группенфюрер – я тебе это ещё припомню ! И добавил, простонав – Зять, твою мать… - на мою голову !
Так… Ещё одна проблема решена… Раненых начали эвакуировать к железнодорожной ветке: диверсионная группа прорвалась к заминированному полотну и предотвратила взрыв – теперь можно пустить к нам эшелон с прикрытием бортов железнодорожных платформ: борта пули не пробьют, а пушек и миномётов у немцев уже нет. Да и не до эшелона им – самим бы спастись ! А нам – так эшелон для раненых в самый раз ! Погрузили и повезли за мост – в полевой госпиталь. А оттуда – в Трубачёвск, только поддержу их немного силой – на дорожку…
По всему театру военных действий идёт зачистка и сбор трофеев, но мне это не интересно – потом доложат… Урожай настолько богатый – я думаю, что приказал тщательно отобрать лучшие винтовки "маузер-98", а остальные – сбросить с моста в реку: ну не оставлять же немцам и не возить с собой ?! У нас и так много чего имеется ! Зашёл в полевой госпиталь, а там !!! Увидело меня это чудо, но не бросило перевязку, а только стрельнуло таким счастливым взглядом, что непечатные слова сами собой застряли в горле… Закончила – подошла.
– Здравия желаю товарищ майор государственной безопасности ! – вытянулась Олеся Бортко. А глаза сияют неземной радостью !
– Ты как здесь… - только и смог спросить… А тут Грета косится…
– Перевелась вам товарищ майор ! – бодро отрапортовала Олеся, но смутилась и продолжила виновато – ушла из госпиталя к вам: я здесь буду нужнее… И товарищ капитан меня отпустила. Перевод вы сами оформите – ведь правда же ?! Боже мой – ещё одна "хозяйка" на мою голову ! Только Москалёвой, до кучи, не хватает ! И за что мне такое – несчастному ?! А Мюллер то посматривает ехидно так: получите себе ещё одну головную боль мой генерал – прочитал в её глазах… Ладно – справлюсь ! У меня ведь просто: чуть чего – вылетаешь без всяких-яких ! И прошлые заслуги не помогут, а уж постельные – тем более ! Стоп, стоп – что то меня не в ту степь повело: какие, на хрен, постельные заслуги – тут на дела насущные времени не хватает !
На выходе меня перехватил Рощин:
– Ваше приказание выполнено товарищ командир – военфельдшер Романова передана командующему с рук в руки. Я недоверчиво посмотрел на командира моей личной роты. Он напрягся: - Да точно выполнили ! Мне они врать не будут, а тем более вам ! И продолжил, замявшись, сделав печальное лицо:
–
– И что ? – уставился в его хитрые глаза. Он опустил глаза:
– Ну… Вы б её простили, а ? Мы же обратно её возвращаться не будем – что ей так и куковать у ворот ?!
– У неё теперь новое место службы – 3я армия: пусть туда возвращается – бросил я равнодушно…
– Жестокий вы ! – выпалил отчаянно Рощин – это у вас от переизбытка женского внимания !
– А ты, у нас, получается – добрый: от недостатка этого самого внимания ?
– бросил раздражённо и увидев, как сжимаются у Рощина зубы и ходят по скулам желваки от обиды, добавил жёстко:
– Говорю один раз капитан ! Никогда не путай личное и дело ! И второе: не лезь в мои дела ! Из Спецназа за такое не выгоню, а переведу в госпиталь – начальником охраны. Вот тогда будет тебе внимания – выше крыши ! Рощин побледнел:
– Виноват товарищ командир – я просто хотел как лучше. Вам.
– Свои личные вопросы я всегда решаю сам. Это ясно ?!
– Так точно, товарищ командир – ясно ! – вытянулся комроты.
– Надеюсь у нас это последний разговор – закончил я, но подумав добавил – пусть поместят Романову – до моего возвращения в мой автобус под арест. Выходить – только в туалет и на приём пищи. Ясно ?
– Всё ясно товарищ командир ! – бодро ответил пришедший в себя Рощин – я прямо сейчас передам ваш приказ на базу ! Эх – дела мои сердешные ! И хорошо, что сейчас осень, а не весна…
Захваченные нами грузовики и транспортные Бюссинги, словно мураши, потащили по грязи просёлочных дорог в Трубачёвск, захваченное честным трудом добро. Танки двойки из 17й танковой шли своим ходом. На переделку в двух ствольные зенитные установки…
Захватили мы в танковой дивизии среди всего прочего диковинку: четырёх ствольные 20мм зенитные установки, вроде будущей "Шилки". Целую батарею – 4 штуки ! Уродина ещё та ! Нам она нафиг не сдалась – снарядов на неё не напасёшься, а вот если разделить стволы попарно, то может выйти очень даже недурственная двух ствольная зенитная установка типа "Метла". Два ствола – это вам не один, но и не четыре ! Накидал на коленке схему двух ствольной установки и отправил с трофеями. Думаю – мои кулибины с левшами разберутся. А что не поймут – так радиосвязь для чего у нас существует ?!
В пустующие эшелоны, стоящие в отдалении - после моста, погрузились пять батальонов с командиром группировки капитаном Мартыновым и покатили себе неспешно на юг – в зону ответственности 13й армии. После прорыва сильно потрёпанные 298я и 121 стрелковые дивизии при остатках 141й танковой бригады закрепились севернее станции Хутор Михайловский – вышибли их оттуда немцы одним мощным ударом и остановились в противостоянии: немцы не наступают – уже бойцам хорошо ! А солдаты 293й пехотной дивизии вермахта вытянули оборону в линию с одной целью – не дать русским выйти из котла до прихода подкрепления… Точно так же раздёрганная пополам 29я моторизованная дивизия закрепилась в обороне: один полк против остатков двух советских дивизий на западе – южнее Почепа, а второй полк, ушедший с 18й танковой, захватил город Локоть и встал там в оборону тоже в линию – отрезая выход 3й армии на восток. Я смотрел на карту перед прибытием сюда и офуевал: в 3й армии – 7 стрелковых и одна кавалерийская дивизии; в 13й – 7 стрелковых дивизии и две танковые бригады. И это всё против 7 пехотных и двух танковых дивизий ! И не смогли устоять – оказались в окружении и с боями прорывались к своим, теряя технику, людей, вооружение ! А когда очутился здесь – понял: дивизии – это лишь жалкое подобие грозных названий… Вот в это подобие дивизий – 121ю и 298ю следовали по железке шесть моих батальонов с очень ответственным заданием. Настолько ответственным, что на платформах, зачехлённые следовали с ними две батареи реактивных миномётов "Град". Цель эта – вернуть обратно станцию, по которой уже пошли на запад первые эшелоны с трофеями их Орла – с горючим и продовольствием. А кроме этого – мне нужна это железнодорожная ветка, потому как именно по ней я собираюсь возвращаться обратно, завершив успешно свою операцию ! Шесть моих батальонов, вместе со мной – или я вместе с ними, оставив всё ненужное – возьмём в трофеях, покатили, разделившись пополам, по просёлочным дорогам. Наша цель проста: три батальона, вместе со мной, атакуют - прямо с хода, стоящий в обороне полк 29й моторизованной дивизии. Из моторизованности в полку осталось четыре Бюссинга и восемь Ганомагов да четыре чешских t(38), что являются неплохими машинами. Остальное – ушло в поход с 18й танковой и, я так думаю – осело в Городе Локоть и его окрестностях… Моя группа, конечно – не будет атаковать полк с криками Ура ! И бей немецких гадов ! Атаковать будем с хода, но по науке. Моей науке…