Никита Добрынич
Шрифт:
— Разворачивай последний воз, у меня двое раненых, — закричал Никита на «польку». Он схватил оглушенного Окуня и потащил к дороге. «Полька», не слушая его, взобралась на лошадь, забыв её отвязать. Никита положил Окуня на воз, стянул «Басю» на землю и влепил ей пощечину.
— Быстро разворачивай воз, дура! Никита бросился за Вадимом, но тот уже сам ковылял ему навстречу.
— Лошадей наших собери, привяжи к возку. И оба лука не забудь, — глотая слова, проговорил Вадим.
— Хорошо, «командир», будет сделано в лучшем виде, — нервно засмеялся Никита, и повернулся к «польке», — Эй, девчонка! Поможешь раненому! Привязывать лошадей Никита не стал, он погнал их вслед за возком. Правила «полька», она щедро настегивала лошадь, не жалея, загоняя её. Через полчаса встретился обоз, спустя немного показалась узкая лесная тропинка, незаметная на первый взгляд, внешне непригодная для возка. Никита остановил свой маленький отряд, проверил, можно ли протащить возок. Всё получилось, они съехали с дороги, спрятались в чаще, затем Никита тщательно уничтожил следы.
Юная «полька» нежно смотрела на Никиту, за взгляд её голубых глаз он отдал бы всё на свете. Прекрасные волосы, аристократические черты лица, золотистая кожа, идеально белые зубы, огромные глаза — такой виделась «полька Бася» Никите. Он не мог отвести взгляд от этого двойника его первой любви — насмешке богов. Стон Вадима вывел его из ступора. Никита достал аптечку и занялся перевязкой.
Через месяц непрерывных учений, Олег решил подстегнуть курского князя. Он собрал разведгруппу и поехал ворошить муравейник. За курянами должок — две с половиной тонны серебра.
Глава 9. И в любви, и на войне не все средства хороши
Курский князь с языческим именем Олег, по крещению Георгий, обладал отменной храбростью, унаследованной, видимо, от отца, рыльского князя Святослава Ольговича. Курск, небольшая крепость, недалеко от границы со степью, имела только военное значение. Князь держал большую дружину, и никто не мог обвинить его в трусости. Конечно, он был в плену у половцев, когда воевал на стороне князя Игоря. Но в эти времена это не считалось преступлением и предательством родины. Никто, даже, не обвинил князя в трусости. Лишенный, своим словом, свободы уехать домой, не имеющий других развлечений, кроме охоты, пиров и женщин, князь сильно скучал. И ходил слух, что он приложил свою руку к созданию «Слова о полку Игореве». Сведения, принесенные голым, одетым в одни колодки, доверенным слугой Давыдом, смутили князя. Непомерные требования смердов возмущали, и вызывали желание скорейшей расправы над злодеями. Но полсотни, добравшихся до Курска дружинников, рассказывали о стремительности и жестокости военного отряда.
Отличная выучка, хорошее вооружение и прекрасные кони у вчерашних смердов? Князь сомневался, смерды не бывают вчерашними. Платить им выкуп, больше чем бесчестие, это глупость. Отпустить карачевских рабов домой невозможно. Кто тогда будет работать на его землях, опустошенных благородными половцами? По сведениям князя, Карачев был сожжен, а дружина уничтожена. Откуда взялся этот отряд? Гибель курских дружинников, а главное, старого любимого воеводы, требовала мести. Но князь уже давно научился владеть своими чувствами. Сотня мерзавцев подло разбила две сотни его дружинников. А если они, по воле случая, разобьют остальные три сотни. Это не половцы, такое поражение будет позором. Оставив за себя молодого помощника, теперь уже воеводу, князь поехал просить помощи у отца. Святослав Ольгович не поверил сыну до конца. Дружина карачевского князя всегда была слабой, город жирных купцов, а не воинов. Но сыну Святослав Ольгович помог, дал ему три сотни опытных дружинников.
По возвращение домой, курский князь, был неприятно удивлен. Курянам запретили появляться вне крепости. В лесу поселились карачевские лиходеи, они убивали дружинников и слуг князя. Первой жертвой разбойников стал небольшой отряд из десяти стражников, сопровождавших княжеского слугу. Тот ехал для проверки новых поселений, на пустующих землях княжества. Стражников убили, а слугу отправили к Давыду, с напоминанием о княжеском долге. Отправили голым, в колодках. Молодой воевода сам повел отряд для поиска разбойников, и был убит. На крупные отряды не нападали, убивали из самострела, одного-двух человек. В случае преследования, стражников заводили в засаду, в заранее подготовленное место, и там гибли все, кроме отставших. Эти, не самые храбрые воины, и сообщили сведения о численности разбойников. Тех было не более восьми человек. Дружинники, пришедшие с князем из Рыльска, смело сунулись в лес, и сразу потеряли два десятка человек. Одного, попавшего в плен, отправили в колодках в город. Было холодно, в дороге он замерз, руки и ноги почернели, и он больше никогда не смог развлекаться с женщинами. Такие вещи не прощают. Князь Олег ускорил сборы. Боевой дух дружинников падал на глазах. Прежде всего, надо было преподать урок, уничтожить разбойников. Попытки собрать охотников по ближайшим поселкам не дали желаемого результата. В некоторых местах охотники не вернулись с промысла, в других, они, почему-то, взяли с собой в город никудышных собак. Парочка отрядов попала в засады, при этом стреляли только в дружинников, а собаки в испуге разбежались, хотя никаких страшных звуков никто не слышал. Князь сам вывел всю дружину на прочесывание леса. Фактически облаву устраивали только дружинники. Это была непривычная облава, без загонщиков, без собак. Даже небольшая княжеская свора для охоты на волков и медведей, не оправдала надежд. Те псы, что были без поводков, с позором удрали, остальные жались к ногам хозяев в испуге.
— Даже матерые волкодавы их боятся, — пошли нехорошие разговоры среди дружинников. Облава, вместо повышения боевого духа, породила новые страхи. Два дня блужданий по лесу не дали никаких результатов. Князь Олег вернулся в Курск. Крепость бурлила. Намедни, в Курск пришли певцы-сказители, слепой старик-музыкант и страхолюдная девчонка с высоким, звонким голосом. Князь, большой любитель былин, позвал их спеть на своем застолье. Хотел поднять себе и своим соратникам настроение, а получилось, как всегда, наоборот. Девочка пела песни об Олеге-Муромце и Никите Добрыниче. Олег-Муромец — сказочный богатырь, могучий воин, освободитель простых людей, не боится ни врагов, ни князей. Сейчас он в Карачеве. Будет там, пока в город не вернутся все люди, угнанные в рабство половцами. Никита Добрынич молод и удачлив, весел и щедр, пьет, не хмелея, мед, любит без устали, добычу привозит несчитанную. Глупую девочку и хитрого старика князь приказал пороть. Их запороли до полусмерти, но проблемы это не решило.
Каждый день похода в Карачев приносил неприятности. Дорога в узких местах была перекопана, все мосты поломаны, жители ближайших поселков покинули дома, а сами дома, припасы, сено сожжены. Лошади начали болеть, а люди кашлять. Медвежья болезнь привязалась и к тем, и к другим. Из леса вылетали стрелы, они убивали богато одетых дружинников. Видимо, охотились за воеводой. Князь допускал мысль, что подлость подлых людишек такова, что могут целиться в него самого. Шла грязная война, это злило воинов, но добавляло им храбрости. Верхом низости смердов было нападение в лесу. Осень стояла холодная, но довольно сухая. Воспользовавшись этим, смерды подожгли еловую рощу. Они дождались, пока весь полк втянется в лес, и подожгли его сзади. Кто-то загодя подсек кору на деревьях, они подсохли, но не высохли полностью. Ближние к дороге деревья не трогали, чтобы ничего не было видно. Пожар разгорелся необычно быстро, огонь и дым гнали полк вперед, но очень скоро люди наткнулись на встречный пожар. Роща было небольшая и достаточно редкая, поэтому никто не погиб. Люди и лошади получили ожоги, сгорели припасы. Всего пара дней задержки, пустяки. А если бы это был не редкий курский, а густой карачевский лес?
Дружинники из передового отряда смогли поймать устроителей ловушек и капканов вдоль дороги. Это были свои подданные, куряне. Разбойники притворились дружинниками курского князя, заплатили местным жителям, и приказали ставить ловушки и капканы вдоль дороги. Сами разбойники, не торопясь, подкрадывались к дороге, стреляли из самострелов, и уходили знакомой тропой. А дружинники, в азарте погони, всегда попадались в ловушки. Стало понятно, кто перерыл всю дорогу вдоль и поперек ямами. Богатые карачевцы воевали деньгами, а не доблестью.
Дорога до Карачева заняла две недели. Потерь в дороге было немного, разбойники убили всего три десятка человек, в основном из окруженья князя. Ни воеводу, ни самого князя достать не смогли. Последнюю ночевку князь Олег устроил недалеко от Карачева. Удобное место, открытое, на берегу реки. Поздним вечером с подветренной стороны запылали костры. Низкий дым от сырых веток в костре стелился по земле. Перебраться на другое место ночью, было невозможно, дышать всю ночь дымом тоже. Вернуться по лесной дороге обратно, к предыдущей поляне, страшно, вдруг разбойники устроят ловушку, подожгут лес. Курские дружинники всю ночь тушили костры, а карачевцы разжигали их чуть дальше. На рассвете в ста метрах от стоянки курского полка выстроилась конница Карачева. Она могла атаковать, но дождалась, пока князь Олег построил весь полк. Только тогда сотня карачевцев бросилась в атаку. И легко пробила огромную брешь в рядах курян. Сотня разбойников проскакала дальше, и заперла дорогу в Курск. А на том месте, где раньше стояла сотня, теперь стояли уже три сотни кавалеристов. Они снова дождались, пока полк восстановит свои ряды, и снова атака их была сокрушительна. «Какой дурак говорил, что у Карачева всего сотня воинов? Как подло они заманили нас к себе! Как долго отец будет собирать, в этот раз, деньги для выкупа?» Эти, и многие другие вопросы, мучили князя Олега, когда он поскакал сдаваться.