Никогда не говори «навсегда»
Шрифт:
— Например? — любопытно прищурилась Зоя.
— Например, нельзя брать того, что тебе не принадлежит.
— Это она об Алексее, — повернулась Фаина к Зое. — Послушай, Катюша, но почему же нельзя? Если, например, плохо лежит…
Фаина явно пыталась шутить, но Катя была настроена весьма серьезно.
— Потому что — нельзя! — яростно воскликнула она. — Вот именно потому и нельзя, что там — все очень даже хорошо было до меня… Нелли с Алексеем были счастливы, а я…
— От комплекса вины может возникнуть серьезная болезнь, — вдруг заметила Фаина. — Катюшка, милая, ты
— Да, точно! — испуганно согласилась Зоя. — Я тоже про это слышала…
— Или взять, например, моральный аспект… — продолжила Катя. — Вы вот в бога верите?
— Ну, в общем…
— Я вот только недавно поняла, что есть высшая справедливость! — с жаром произнесла Катя. — Она просто есть, и все, а уж как ее называть — богом или как-то по-другому, каждый пускай как хочет называет… Потому что добро всегда должно победить зло. Звучит, конечно, банально и по-детски, но если в это не верить, то тогда лучше сразу умереть. Потому что тогда все — абсолютно все — бесполезно, и никакого смысла в жизни нет.
— Закон еще есть, — вспомнила Зоя. — Ну, который Уголовный кодекс… Да, а что? Человек убивает другого человека, и тогда первого человека сажают в тюрьму на двадцать лет. Тоже, между прочим, справедливость!
Фаина с трудом подавила смешок. Зоя обиженно замолчала.
— Нет, я не о том, — покачала головой Катя. — Я не должна была заводить роман с Алешей, потому что у них с Нелли были вполне нормальные отношения… Я все разрушила.
— Ну так всю жизнь можно в одиночестве прокуковать, — заметила Фаина. — Ведь в нашем возрасте неженатых мужчин уже не осталось…
— Пускай одна! — упрямо произнесла Катя. — Но если делаешь невыносимо больно другому человеку, то никакое одиночество не может быть оправданием. Даже любовь не может быть оправданием!
— Как это? — пробормотала Зоя.
— А вот так! Потому что всякое зло должно быть наказано, а я, между прочим, причинила Нелли зло. Ей и еще ее дочери Полине. Там просто какой-то кошмар творится… — Катя не выдержала и всхлипнула.
Зоя и Фаина сочувственно заморгали.
— Алексей проговорился… — с усилием продолжила Катя. — Впрочем, я и сама поняла. Они мне звонят все время и такие страшные вещи говорят…
— Кто — они? — шепотом спросила Зоя.
— Нелли и ее двоюродный брат Герман. Герман одинокий, очень больной человек, он полностью живет жизнью сестры и племянницы. У него тоже какая-то своя, очень драматичная история…
— Но ведь им — Нелли и Полине — не ты зло причинила, а Алексей твой! — вдруг закричала Зоя.
— Он тоже мне так сказал, когда хотел успокоить, — вздохнула Катя. — Но, я думаю, и его ждет какое-то наказание…
— Не верю я в это, — решительно произнесла Фаина, сверкнув черными глазами. — Чтобы мужика настигла справедливая кара за то, что он изменил жене… Тебя просто запугали, Катя, Нелли и этот Герман.
— Или дело в другом, — опять озарило Зою. — Ты просто не любишь Алексея. То есть тебе казалось, что ты его любишь, когда была тайна и романтика вся эта… А теперь, когда он тебе замуж предложил, ты и скисла. Между прочим, мне тоже страшно…
— А тебе-то чего? — усмехнулась Фаина.
— Из-за Личутина, конечно… Он продолжает мне звонить! — с возмущением призналась Зоя.
— Так у тебя же телефон с определителем! — напомнила Катя. — Ты занесла его номер в «черный список»?
— Конечно, сразу же! — кивнула Зоя. — Только… Только толку от этой техники все равно мало. Конечно, телефон не звонит, когда Личутин мой номер набирает, но все равно — начинаешь просматривать список входящих и видишь: он звонил утром, потом днем… вечером… ночью… Телефон в любом случае фиксирует все. Дату и время.
— Ну и что? — с недоумением спросила Фаина. — Пусть себе фиксирует…
— Нет, вы не понимаете! — трагическим шепотом произнесла Зоя. — Когда это продолжается изо дня в день, неделя за неделей…
— Было бы хуже, если бы Личутин стал звонить тебе в дверь, — перебила ее Катя. — А так…
— М-да, неприятно… — задумалась Фаина. — Это напоминает китайскую пытку, когда на голову осужденного по капле начинают лить воду. Одна капелька, другая… Сначала не чувствуешь особого дискомфорта, а потом постепенно сходишь с ума.
— Да чего ему надо от тебя, этому Личутину?! — с досадой воскликнула Катя. — Неужели он не понимает, что ты никогда к нему не вернешься?
— Все он понимает! — раздраженно произнесла Зоя. — Он просто хочет отравить мне жизнь.
— Тогда в милицию на него надо заявить, — предложила Катя.
— По-моему, милиция такими вещами не занимается, — нахмурилась Фаина. — Вот если бы он угрожал тебе — тогда другое дело. А так просто набирает твой номер, и все… Не придерешься.
— В издательстве говорят, что мои рисунки приняли какой-то мистический оттенок, — призналась Зоя. — Совсем мне не свойственный… Я сейчас иллюстрирую сказки, а у меня вместо сказок получаются ужастики в духе Стивена Кинга. Это все из-за Личутина… А вдруг он сошел с ума?
— Может быть… — мрачно пробормотала Катя. Она продолжала думать о Нелли.
— А вдруг в один прекрасный день он придет с намерением… убить меня? — округлила Зоя глаза. Ее золотистые волосы топорщились во все стороны, словно нимб.
— Зойка, перестань… — поморщилась Фаина. — Твой бывший муж — трус, на убийство он не способен. Его стиль — мелкие пакости. И тебе, Катюша, тоже не стоит беспокоиться — Нелли вряд ли способна причинить тебе вред. Все слова, слова, слова… Слишком много слов и мало любви. Впрочем, это и ко мне относится тоже.
— Будьте добры — позовите, пожалуйста, Кирилла! — с максимальной вежливостью пролепетала в трубку Поля. Она волновалась и грызла кончик своей косы.
— Минутку, — сухо ответил ей женский голос.
— Але… — через некоторое время отозвался Кирилл Пасечников. — Але!
— Кирилл, это я… — заговорила наконец Поля. — Послушай, Кирилл, нам надо поговорить!
— О чем? — хмуро спросил тот. — Только не тяни, Караваева, — у меня времени нет.
— Понимаешь, я еще перед Новым годом собиралась тебе сказать, но не получилось… а потом Настя Селина все время рядом вертелась… — торопливо забормотала Поля.