Никогда не говори «навсегда»

Тронина Татьяна Михайловна

— Да, я ей очень нужен… — усмехнувшись, продолжил он. — Я пойду домой и вызову ей «психиатричку». Судя по ее высказываниям, она спятила. Ее заберут в дурдом и будут лечить. Ей туда давно пора. Довела собственную дочь до самоубийства… Я думаю, выпишут ее нескоро. Месячишко-другой, а может, и все полгода там просидит. Вернется другим человеком, я надеюсь.

— Зачем ты мне это говоришь? — шепотом спросила Катя.

— Затем, чтобы ты перестала трястись за своего драгоценного сыночка. Затем, чтобы ты перестала бояться Нелли. И мы тогда поговорим с тобой в более спокойной

обстановке.

— Алеша…

— Все, я решил, — он направился к выходу.

— Алеша, ты опять меня не понял… — с тоской пробормотала Катя.

— А я и не собираюсь тебя понимать! — угрюмо произнес он, стоя уже в дверях. — Я просто сделаю то, что считаю нужным. И тогда нам всем будет только лучше.

Он ушел.

Катя кругами бродила по комнате. Она испытывала невыносимое беспокойство.

А Алексей в самом деле сел в свою машину с твердым намерением отправиться домой и привести Нелли в чувство. Но стоило ему отъехать от Катиного дома, как настроение его резко переменилось.

На него вновь навалилась бескрайняя тоска… Она превращала город в пустыню. Дома, люди, поток встречных автомобилей — все казалось миражем.

Он купил две бутылки коньяка в ближайшем супермаркете и прямиком отправился к Петренко…

* * *

Катя с трудом дождалась сына из школы. Ее так и подмывало броситься ему навстречу, но она опасалась разминуться с ним. И когда Мика наконец вернулся, Катя вздохнула с облегчением.

Конечно, обещания Нелли могли оказаться пустой угрозой — обезумевшая от горя женщина способна наговорить чего угодно. А если нет? Если она решит воплотить свои обещания в жизнь? Нелли может быть опасна, по крайней мере в ближайшее время, когда боль ее еще так сильна.

Катя отключила городской телефон и остаток дня провела, вздрагивая от каждого шороха. Ночью она почти не спала — с каждой минутой в ней рос страх, она даже дома не чувствовала себя в безопасности.

Рано утром она разбудила Мику.

— Послушай, милый, нам надо идти…

— Что, уже пора? — сын — сонный, встрепанный, несчастный — покосился на часы, висевшие на стене. — Ма, ты чего?! Сейчас полседьмого только! Я еще час могу спать.

— Мика, мы сейчас поедем к бабушке.

— К бабушке? — с ужасом переспросил тот. — Ма, а как же школа? Вообще-то, каникулы уже закончились. Ты что, забыла?

— Я знаю, что закончились! — с раздражением произнесла Катя. — Но в школу ты сегодня не пойдешь. И завтра, наверное, тоже… Целую неделю будешь жить у бабушки Али!

— Зачем?

— Так надо!

Мика кое-как умылся, и Катя, не тратя драгоценного времени на завтрак, вытащила его из дома.

Они шли по полупустым улицам к метро, а сын недовольно бубнил себе под нос: вечно от него что-то скрывают… Школу он пропустит зря, потому что получил три двойки подряд по русскому, а четверть короткая — их надо как-то исправлять. У бабушки Али тоска смертная — компьютера нет, телевизор тоже не посмотришь, потому что баба Лиза к нему намертво прилипла — жить не может без своих дурацких сериалов. А если еще придут тетя Нина с тетей Дашей,

тогда это вообще — конец света!

— Мика, перестань! Я же сказала — неделю надо потерпеть, — с досадой произнесла Катя.

— А чего терпеть-то? — хмыкнул сын. — У тебя там что-то произошло, а я опять отдувайся! Надоело…

— Мика!

Еще немного — и она бы его ударила, лишь в последнее мгновение сумела сдержаться. Сын посмотрел на нее с холодным осуждением (о господи, вылитый Григорий Ганин!), потом отвернулся.

— Мика, золотой мой… — Катя обняла его. — Один человек… в общем, кое-кто желает нам зла. Конечно, у человека горе, его можно понять, но… Я совсем не хочу рисковать тобой!

— Ты про ту тетку, что ли? — уныло спросил Мика. — Которая нам звонила и разные вещи говорила?

— Да… — вздохнула Катя.

— И чем мы ей так насолили?

— Мика, я ее не осуждаю…

Катя не договорила. Схватив сына за рукав, она потащила его в сторону, за табачный ларек — по другой стороне улицы шла Нелли. Катя, хоть и видела ее всего один раз, моментально узнала жену Алексея. Эти рыжие волосы, спускающиеся перманентной волной на лоб… Рыжие волосы из-под черного кружевного платка.

Рядом с Нелли брел тощий долговязый субъект, мрачный, бледный до зелени, с неприятным узким ртом. Он бережно держал Нелли за руку. Так вот он какой, Герман, двоюродный брат Нелли…

Они шли вдоль улицы и внимательно разглядывали фасады домов. Словно искали что-то.

«Значит, Алексей не сдержал своего обещания… Наверное, не так просто отправить человека в психиатрическую клинику. А если она и не больна вовсе? Да, а откуда Нелли узнала мой адрес? Хотя, если известен телефон, то адрес можно легко вычислить… Почему я так боюсь? В конце концов, я вызвала бы милицию, если б эти двое стали ломиться в дверь», — мелькало у Кати в голове. Но страх ее имел какой-то иррациональный характер, она чувствовала только одно — надо бежать. Поэтому утром и убежала из дома.

— Ма, ты чего? — строго спросил Мика, пытаясь выглянуть из-за ларька.

— Мика, стой! — Катя, дрожа, держала его за куртку. — Осторожно… Видишь — там, на другой стороне — двое?..

— Ага! — засопел Мика. — Тетка рыжая и с ней мужик… на Носферато похож.

— На кого? — с недоумением переспросила Катя.

— На вампира Носферато. Кино такое есть… — терпеливо пояснил сын.

— Ну, это неважно. Послушай, если увидишь еще раз этих людей, постарайся как можно скорее скрыться от них. Чтобы они тебя не заметили, не догнали, не поймали… А если поймают — отбивайся!

— Ага! — понимающе кивнул Мика. Похоже, происходящее его даже заинтриговало. — Как в «Херетике», да?

— Где? — с негодованием спросила Катя. — Послушай, откуда ты такие слова…

— Ма, да это игра такая компьютерная! — терпеливо пояснил сын. — «Херетик» называется. Ну, типа — еретик, если по-нашему…

Катя покачала головой. Оказывается, она совершенно не в курсе, какое кино смотрит Мика и в какие игры играет.

Нелли с Германом свернули за угол.

— Вперед… — Катя снова потащила сына к метро.